Portraits
It was known to earlier biographers that Copley at one time painted portraits in New York City. The circumstances of this visit, which was supplemented by a few days in Philadelphia, were first disclosed through Prof. Guernsey Jones’s discovery of many previously unpublished Copley and Pelham documents in the Public Record Office, London. From these letters and papers, published by the Massachusetts Historical Society in 1914, it appears that in 1768 Copley painted in Boston a portrait of Myles Cooper, president of King’s College, who then urged his visiting New York. Accepting the invitation later, Copley, between June 1771 and January 1772, painted thirty-seven portraits in New York, setting up his easel «in Broadway, on the west side, in a house which was burned in the great conflagration on the night the British army entered the city as enemies.» Copley’s letters to Henry Pelham, whom he left in charge of his affairs in Boston, describe minutely the journey across New England, his first impressions of New York, which «has more Grand Buildings than Boston, the streets much cleaner and some much broader,» and the successful search for suitable lodgings and a painting-room; thereafter they give detailed accounts of sitters and social happenings. The correspondence also contains Copley’s careful instructions to Pelham concerning the features of a new house then being built on his Beacon Hill «farm,» giving elevations and specifications of the addition of «peazas» which the artist saw for the first time in New York. Copley at the time had a lawsuit respecting title to some of his lands. His letters reveal a man who allowed such disputes to worry him considerably.
In September 1771, Mr. and Mrs. Copley visited Philadelphia, where, at the home of Chief Justice William Allen, they «saw a fine Coppy of the Titian Venus and Holy Family at whole length as large as life from Coregio». On their return journey they viewed at New Brunswick, New Jersey several pictures attributed to van Dyck. «The date is 1628 on one of them,» wrote Copley; «it is without dout I think Vandyck did them before he came to England.» Back in New York Copley wrote, on October 17, requesting that a certain black dress of Mrs. Copley’s be sent over at once. «As we are much in company,» he said, «we think it necessary Sukey should have it, as her other Cloaths are mostly improper for her to wear». On December 15 Copley informed Pelham that «this Week finishes all my Business, no less than 37 Busts; so the weather permitting by Christmas we hope to be on the road.» Thus ended Copley’s only American tour away from Boston. Accounts of his having painted in the South are without foundation. Most of the Southern portraits that have been popularly attributed to him were made by Henry Benbridge.
His correspondents in England continued to urge Copley to undertake European studies. He saved an undated and unsigned letter from some one who wrote: «Our people here are enrapture’d with him, he is compared to Vandyck, Reubens and all the great painters of Old.» His brother-in-law Jonathan Clarke, already in London, advised his «comeing this way.» West wrote, on January 6, 1773: «My Advice is, Mrs. Copley to remain in Boston till you have made this Tour , After which, if you fix your place of reasidanc in London, Mrs. Copley to come over.»
Ранние годы
Родился Ричард и Мэри Синглтон Копли, за исключением семейной традиции, которая говорит о его раннем развитии в рисовании, ничего не известно ни о школьном образовании Копли, ни о других занятиях его детства. Его письма, самое раннее из которых датировано 30 сентября 1762 года, свидетельствуют о довольно образованном человеке. Брак его овдовевшей матери в 1748 году с Питером Пелхэмом, получившим образование в Лондоне гравером, познакомил Копли с портретной живописью через европейские гравюры Пелхэма. Смерть Пелхама в 1751 году вынудила обнищавшего юношу стать начинающим художником. Живопись в колониях в то время почти полностью состояла из портретов известных семей или коммерческих знаков, которые обычно выполнялись плохо обученными странствующими торговцами-художниками. Копли с прилежной дотошностью постепенно улучшал свои природные способности, усваивая технику, наблюдая за работой других местных художников, особенно Роберта Фека и Джозефа Блэкберна.
Лорд Линдхерст, его сын, писал, что «он (Копли) был полностью самоучкой…» В письме к Бенджамину Уэсту от 12 ноября 1766 г. он жаловался: «В этой стране, как Вы правильно заметили, нет никаких примеров искусства, кроме того, что встречено в нескольких безразлично выполненных гравюрах, с которых оно и было написано. невозможно многому научиться «.
Великолепие его собственных портретов не было случайным или чудесным; у него была академическая основа.Книга об исследованиях Копли человеческого тела, которая сейчас находится в Британском музее, доказывает, что до двадцати лет, независимо от того, с помощью учителя или без него, он делал анатомические рисунки с большой осторожностью и точностью. Вполне вероятно, что благодаря удачным ассоциациям дома и мастерской в городе, где было много мастеров, он уже освоил свое ремесло в том возрасте, когда средний студент-искусствовед более поздней эпохи только начинал рисовать
Копли был женат в 1769 году на Сюзанне Фарнхэм Кларк, отец которой Ричард был одним из самых богатых торговцев Бостона и местным агентом Британской Ост-Индской компании. За 45 лет брака у пары родилось шестеро детей.
Переезд в Лондон
Как английский художник Копли начал многообещающую карьеру в 1775 году, которая, казалось, была обречена на большой успех, но закончилась мраком и невзгодами. Его техника была так хорошо отработана, его промышленные привычки так хорошо подтверждены, а репутация, которая предшествовала ему из Америки, была настолько выдающейся, что он едва ли мог не занять место среди британских художников. Сам он, однако, «часто говорил по прибытии в Англию, что не может превзойти некоторые из своих ранних работ». Ухудшение его таланта было постепенным, поэтому некоторые из «Английских Копли» — превосходные картины.
Следуя моде, установленной Уэстом и другими, Копли начал писать исторические произведения, а также портреты. Его первый набег на этот жанр был Юноша, спасенный от акулы, Сюжет основан на инциденте, связанном с художником Бруком Уотсоном, на которого напала акула, когда он купался в гавани Гаваны, когда был 14-летним мальчиком. Гравюры с этой работы пользовались непреходящей популярностью.
Из-за признания Ватсон и акула, После этого он посвящал большую часть своего времени написанию сложных исторических произведений, поскольку они считались более высокой формой живописи, чем портретная живопись. Смерть майора Пирсона (1782-1784) празднует поражение французов 1781 года на острове Джерси. Смерть графа Чатема (1781) изображает смерть Уильяма Питта от инсульта в Палате лордов в апреле 1778 года, когда он поднялся, чтобы обсудить войну с колониями.
Его известность как исторического художника принесла Смерть лорда Чатема, что принесло ему осуждение от сэра Уильяма Чемберса, президента Королевской академии, который возражал против того, чтобы его экспонировали в частном порядке перед выставкой Академии. Несмотря на некоторые проблемы, связанные с обменом мнениями с президентом, гравюры с картины Чатема позже хорошо продавались в Англии и Америке.
Приключения Копли в исторической живописи были тем более успешными из-за его кропотливых усилий по получению точных изображений персонажей и правильных аксессуаров их эпох. Он много путешествовал по Англии, изучая старые портреты и реальные местности. Он создал такие произведения, как Рыцарь Красного Креста,Авраам приносит в жертву Исаака,Агарь и Измаил в пустыне, и другие. Он продолжал писать портреты, в том числе портреты нескольких членов королевской семьи и многих британских и американских знаменитостей. Между 1776 и 1815 годами он отправил сорок три картины на выставки Королевской академии, членом которой он был избран в прошлом году. Его избрание в полноправные члены произошло в 1783 году.
Огромный Осада Гибралтара (1791), завершенный не менее чем через 5 лет работы, посвящен бомбардировке Гибралтара испанцами и французами. Копли использовал что-то от дотошного реализма своего бостонского периода, но в огромных масштабах. Он сделал модели крепости и канонерских лодок и даже ездил в Германию, чтобы получить точные образы ганноверских командиров осадой. Но художественный контроль его бостонского периода был утерян в этих все более грандиозных работах. Критические отзывы были вялыми, и заказы Копли на портреты начали сокращаться.
Копли хотел бы вернуться в Америку, но его профессиональный распорядок помешал этому. Он был политически более либеральным, чем его родственники, и нарисовал звезды и полосы на корабле на фоне портрета Элканы Уотсон 5 декабря 1782 года, после того как выслушал речь Георга III, официально признавшую независимость Америки. Контакты Копли с жителями Новой Англии продолжались, когда он писал портреты Джона Адамса, Джона Куинси Адамса и других бостонцев, побывавших в Англии. Его дочь Элизабет вышла замуж в августе 1800 года за Гардинера Грина из Бостона, богатого джентльмена, потомки которого сохранили большую часть переписки семьи Копли.
ТВОРЧЕСТВО
В Англии стиль Копли стал более нежным, глянцевым, однако энергия и индивидуальность его первых работ были утеряны. Отчасти под влиянием Уэста наряду с портретной живописью Копли обращается к историческому жанру. В своей первой значительной работе этого рода («Брук Уотсон и акула») художник разрабатывает тему, которая впоследствии станет отличительной чертой романтизма XIX столетия, а именно: тему борьбы человека с разрушительными силами природы. Подобно Уэсту решительно обновлял каноны жанра, придавая изображаемым сценам не антикизированный, а подчеркнуто современный характер (“Смерть майора Пирсона”, 1782–1784, Галерея Тейт Бритейн, Лондон; и др.).
Более того, «Портрет госпожи Уинтроп» свидетельствует о достижениях того напряженного реализма, который стал основой произведений художника. Женщина, жена видного американского астронома, изображена в позе, полной достоинства. Свет равномерно охватывает фигуру, почти неуловимо уходя в тень; эта техника, соединенная с поисками легкого и утонченного колорита, пришла к Копли из практики углубленной гравюры, которой занимался художник во время своего обучения в Бостоне.
Многие портреты художника являются бесценным документом, отображающим жизнь общества. Среди лучших портретов более позднего периода: изображение Сэмюэля Адамса (музей изобразительных искусств, Бостон), а также семьи Копли (принадлежит частному лицу).
Early Life
Copley’s mother in his early boyhood kept a tobacco shop on Long Wharf. The parents, who according to the artist’s granddaughter, Martha Babcock Amory, came to Boston in 1736, were «engaged in trade, like almost all the inhabitants of the North American colonies at that time». The father was from Limerick; the mother, of the Singletons of County Clare, a family of Lancashire origin. Letters from John Singleton, Mrs. Copley’s father, are in the Copley-Pelham collection. Richard Copley, described as a tobacconist, is said by several biographers to have arrived in Boston in ill health and to have gone, about the time of John’s birth, to the West Indies, where he died. William H. Whitmore gives his death as of 1748, the year of Mrs. Copley’s remarriage. James Bernard Cullen says: «Richard Copley was in poor health on his arrival in America and went to the West Indies to improve his failing strength. He died there in 1737.» Neither of the foregoing dates has been either confirmed or disproved.
Except for a family tradition that speaks of his precocity in drawing, nothing is known of Copley’s schooling or of the other activities of his boyhood. His letters, the earliest of which is dated September 30, 1762, reveal a fairly well-educated man. He may have been taught various subjects, it is reasonably conjectured, by his future step-father, who besides painting portraits and cutting engravings eked out a living in Boston by teaching dancing and, beginning September 12, 1743, by conducting an «Evening Writing and Arithmetic School», duly advertised. It is certain that the widow Copley was married to Peter Pelham on May 22, 1748 and that at about that time she transferred her tobacco business to his house in Lindall Street (a quieter, more respectable part of town), at which the evening school also continued its sessions. In such a household young Copley may have learned to use the paintbrush and the engraver’s tools. Whitmore says plausibly: «Copley at the age of fifteen was able to engrave in mezzotint; his step-father Pelham, with whom he lived three years, was an excellent engraver and skillful also with the brush.»
БИОГРАФИЯ ХУДОЖНИКА
Родился в Бостоне. Он обучался с отчимом, Питером Пелхэм, а также посещал студию Смиберта и Фика. Когда художнику было 20 лет, биография Копли была уже известна как история успешного портретиста.
В 1766 году картина Копли “Мальчик с белкой” была выставлена в Лондоне. Полотно восхитило Бенджамина Уэста, он уговорил Копли приехать в Англию. Тем не менее, художник остался в Америке еще на восемь лет, работал в Нью-Йорке, Филадельфии так же хорошо, как в Бостоне.
В 1774 г., в условиях нарастающей политической нестабильности художник уезжает из родного города. В течение года он путешествует по Европе, изучая живопись Возрождения и барокко, а также классическую скульптуру. В следующем году к нему присоединяются жена и дети, и Копли обосновываются в Англии. В Лондоне Копли близко сошелся с живописцем Б. Уэстом, своим соотечественником, осевшим в Лондоне одиннадцатью годами ранее и к тому времени снискавшим расположение двора и признание публики.
Большое историческое полотно “The Death of Lord Chatham” открыло Копли доступ к королевской академии искусств, а в 1799 г. он становится ее членом. В последние годы жизни здоровье Копли резко ухудшилось, тем не менее он продолжал работать до последних месяцев жизни.
Умер в Лондоне 9 сентября 1815 года.
Historical paintings
Copley’s adventures in historical painting were the more successful because of his painstaking efforts to obtain good likenesses of personages and correct accessories of their periods. He traveled much in England to make studies of old portraits and actual localities. At intervals came from his studio such pieces as The Red Cross Knight, Abraham Offering up Isaac, Hagar and Ishmael in the Wilderness, The Death of Major Pierson, The Arrest of Five Members of the Commons by Charles the First, The Siege of Gibraltar, The Surrender of Admiral DeWindt to Lord Camperdown, The Offer of the Crown to Lady Jane Grey by the Dukes of Northumberland and Suffolk, The Resurrection, and others. He continued to paint portraits, among them those of several members of the royal family and numerous British and American celebrities. Between 1776 and 1815 he sent forty-three paintings to exhibitions of the Royal Academy, of which he was elected an associate member in the former year. His election to full membership occurred in 1783.
The effort with which Copley labored over his compositions was exemplary, but at times it may have injured his health and disposition. «He has been represented to me by some,» wrote Cunningham, «as a peevish and peremptory man while others describe him as mild and unassuming.» Both descriptions probably fitted Copley depending on his mood: he might be nervous from overwork and worry or in a normal condition. His granddaughter, Mrs. Amory, recalls that he usually painted continuously from early morning until twilight. In the evening his wife or a daughter read English literature for his benefit. He took but little exercise-probably not enough for health.
He would have liked to return to America but his professional routine prevented this. He was politically more liberal than were his relatives. He painted the Stars and Stripes over a ship in the background of Elkanah Watson’s portrait on December 5, 1782, after listening to George III’s speech formally acknowledging American independence. «He invited me into the studio,» wrote Watson in his Journal, «and there, with a bold hand, a master’s touch, and I believe an American heart, attached to the ship the Stars and Stripes; this was, I imagine, the first American flag hoisted in Old England.» Copley’s contacts with New England people continued to be many. He painted portraits of John Adams, John Quincy Adams, and other Bostonians who visited England. His daughter Elizabeth was married in August 1800 to Gardiner Greene of Boston, a wealthy gentleman whose descendants preserved much of the correspondence of the Copley family.
Legacy
Copley was the greatest and most influential painter in colonial America, producing about 350 works of art. With his startling likenesses of persons and things, he came to define a realist art tradition in America. His visual legacy extended throughout the nineteenth century in the American taste for the work of artists as diverse as Fitz Henry Lane and William Harnett. In Britain, while he continued to paint portraits for the elite, his great achievement was the development of contemporary history painting, which was a combination of reportage, idealism, and theatre. He was also one of the pioneers of the private exhibition, orchestrating shows and marketing prints of his own work to mass audiences that might otherwise attend exhibitions only at the Royal Academy, or who previously had not gone to exhibitions at all.
Boston’s Copley Square, Copley Square Hotel and Copley Plaza bear his name, as does Copley Township, Summit County, Ohio. (From Wikipedia)
Растущая репутация
Помимо написания портретов маслом, Копли был одним из первых американских пастелистов. К 1760-м годам он приобрел пастели у швейцарского художника Жана-Этьена Лиотара и начал демонстрировать свой гений в передаче текстур поверхности и передаче эмоциональной непосредственности.
Известность Копли в Англии принесла выставка, Мальчик с белкой в 1766 году, на которой изображен его сводный брат Генри Пелхэм сидящим за столом и играющим с домашней белкой. Эта картина, сделавшая молодого бостонского художника Член Общества художников Великобритании, был написан годом ранее.
Бенджамин Уэст, художник из Пенсильвании, написал Копли письма, призывая его поделиться своими работами в Англии, и убедил его, что его перспективы в колониальном городе слишком ограничены. Копли в своих письмах к Уэсту от 13 октября и 12 ноября 1766 года радостно принял приглашение прислать другие картины на выставку в Англии и скорбно назвал себя «особенно неудачливым в жизни в месте, в котором не было ни одного человека. принес портрет, достойный того, чтобы называться Картиной в моей памяти ». Хотя позже он несколько неохотно из-за своего комфортного дохода в Америке и нужд семьи согласился поехать в Европу.
Отклонить
За последние пятнадцать лет, хотя Копли постоянно рисовал, он испытал депрессию и разочарование. Наполеоновские войны принесли тяжелые времена. Его дом в Лондоне было дорогим в содержании, а образование его талантливого сына было дорогостоящим. Отца огорчало то, что после того, как молодой поверенный начал зарабатывать себе на жизнь, возникла необходимость принять его помощь в содержании дома. Дорогой образ жизни и безуспешные продажи его работ сделали заимствование неизбежным. а некоторые холсты, на которых запечатлены годы труда, остались непроданными.
Ухудшение физического и психического здоровья художника вызвало беспокойство, и в 1810 году он сильно упал, из-за чего он не мог рисовать в течение месяца. Несмотря на продолжающийся финансовый спад, потерю своей собственности в Бостоне и последующие запросы денег от его семьи, Копли продолжал рисовать. 4 марта 1812 года он написал: «Я все еще занимаюсь своей профессией в надежде, что в будущем из моих работ будет получена должная сумма для меня или семьи, но в настоящий момент все занятия, которые не являются среди самого необходимого в жизни стоят на ногах «. В августе 1813 года миссис Копли написала, что, хотя ее муж все еще рисовал, «он не может так внимательно относиться к себе, как раньше». В апреле 1814 года она сообщила своему сыну: «Ваш отец наслаждается своим здоровьем, но становится довольно слабым, все больше не любит гулять; но ему все еще приятно продолжать рисовать». В июне 1815 года Копли развлекали Джона Куинси Адамса, с которым они обсуждали новые условия мира между Соединенными Штатами и Соединенным Королевством. В письме с описанием этого визита говорится, что недуги художника усугубляются «его заботами и разочарованиями». В записке от 18 августа 1815 года Гринсу сообщалось, что у Копли во время обеда случился паралитический удар. Сначала казалось, что он поправился, а в конце августа смог продолжить рисовать. Однако случился второй шок, и он умер 9 сентября 1815 года. «Он был совершенно смиренным, — писала его дочь Мэри, — и был готов умереть, и выразил свое твердое доверие Богу через заслуги нашего Искупителя». Он был похоронен на кладбище Хайгейт в гробнице, принадлежащей семье Хатчинсон.
Насколько глубоко влез в долги Копли в последние годы, намекало в письме миссис Копли от 1 февраля 1816 года Гардинеру Грину, в котором она подробно рассказывала о его активах и заимствованиях и предсказывала: «Когда все имущество будет продано и при применении к погашению долгов, как опасаются, должен остаться большой дефицит ». Поместье было заселено сыном Копли, позже лордом Линдхерстом, который содержал заведение на Джордж-Стрит, поддерживал свою мать до ее смерти в 1836 году и сохранял право собственности на многие непроданные картины художника до 5 марта 1864 года, когда они были были проданы на аукционе в Лондоне. Некоторые из разошедшихся тогда работ сейчас находятся в американских коллекциях.
Decline
In his last fifteen years, though painting persistently, Copley experienced much depression and disappointment. The Napoleonic Wars brought hard times. The household at 25 George St. was expensive to maintain. The education of a talented son was costly. It grieved the father that after the young barrister began to earn his way it became necessary to accept his help in supporting the home. Lord Campbell quotes the jurist as saying that «his father, having lived rather expensively, accumulated little for him.» Mrs. Amory makes out a case for Mrs. Copley’s admirable management, but it appears that a standard of living difficult to maintain in the changed circumstances made much borrowing inevitable. Copley was chagrined by the failure of his Equestrian Portrait of the Prince Regent to «bring a financial return.» Cunningham says, «No customer made his appearance for Charles and the impeached members.» Other canvases involving years of labor were unsold. Troubles with engravers were many, whether the fault was theirs or the painter’s. Copley’s letters to his son-in-law in Boston usually concerned loans made to him and frequently extended.
The aging artist’s physical and mental health produced anxiety. In 1810 he had a bad fall which kept him from painting for a month. He incessantly bewailed the loss of his Boston property. Mrs. Copley wrote on December 11, 1810: «Your father has been led to feel this affair more sensibly from the present state of things in this country where every difficulty of living is increasing and the advantages arising from his profession are decreasing». In October 1811, Copley wrote to Greene in distress, craving an additional loan of pound 600. And on March 4, 1812 he wrote: «I am still pursuing my profession in the hope that, at a future time, a proper amount will be realized from my works, either to myself or family, but at this moment all pursuits which are not among the essentials of life are at a stand». In August 1813, Mrs. Copley wrote that, although her husband was still painting, «he cannot apply himself as closely as he used to do.» She reported in April 1814: «Your father enjoys his health but grows rather feeble, dislikes more and more to walk; but it is still pleasant for him to go on with his painting.» In June 1815, the Copleys entertained as visitor John Quincy Adams, with whom they jubilantly discussed the new terms of peace between the United States and the United Kingdom. In the letter describing this visit the painter’s infirmities are said to have been increased by «his cares and disappointments.» A note of August 18, 1815, informed the Greenes that Copley while at dinner had had a paralytic stroke. He seemed at first to recover. Late in August his prognosis was favorable to his painting again. A second shock occurred, however, and he died on September 9, 1815. «He was perfectly resigned,» wrote his daughter Mary, «and willing to die, and expressed his firm trust in God, through the merits of our Redeemer.» He was buried in Highgate Cemetery in a tomb belonging to the Hutchinson family.