Гертруда Стайн
Одним из близких друзей Пикассо была американская писательница, еврейка Гертруда Стайн. Она и ее брат Лео Стайн оказались среди первых коллекционеров, по достоинству оценивших работы художникa и ставших их приобретать. Для Пабло это была важная поддержка. Он регулярно бывал на обедах в парижской квартире Гертруды, где собирались художники, поэты и музыканты. В трудные периоды его творчества Стайн была одной из немногих, кто понимал Пикассо и признавал за ним его право выбирать свой путь.
Пикассо предложил Гертруде написать ее портрет. Она описывает оригинальную историю этого произведения: «Я позировала ему всю зиму, 80 раз, а в конце концов он замалевал голову и сказал мне, что больше не может смотреть на меня, и… уехал в Испанию… сразу же по возвращении… он писал по памяти мою голову, ни разу не посмотрев на меня, и отдал мне картину… я была довольна… по-моему, это я и это единственное мое изображение, где я всегда я, как мне кажется…»
Дружил Пикассо и с легендарным французским коллекционером, продавцом произведений искусства, евреем Полем Розенбергом. Поль защищал его интересы, организовывал выставки его работ в своей популярной галерее.
Почему еврей?
Почему именно еврей изображен на картине? Сол Сингер в статье в американском еженедельнике Jewish Press предлагает возможные версии. Очевидно, испанец, барселонец Пикассо нередко видел нищих евреев в барселонских трущобных районах. После изгнания евреев из Испании в Барселоне их в течение 400 лет практически не было. А первые вернувшиеся в конце ХIХ в. были нищими из Северной Африки и Восточной Европы. Гонимые, обездоленные люди оказались созвучны тогдашним переживаниям художника: «Вероятно, он почувствовал связь с этим страдающим народом, потому что и сам в то время жил в нищете, чувствовал себя отвергнутым и презираемым».
Другое объяснение, по мнению Сингера: Пикассо нравились еврейские семейные ценности. На старике рубаха и рваные штаны, его худые, как у скелета, ноги ничем не прикрыты, а вот мальчик полностью укрыт накидкой, его тела почти не видно. Ребенок ест хлеб и «создается ощущение, что старик пожертвовал собой, чтобы спасти мальчика» – любую еду, которая попадает ему в руки, он отдает ребенку. С давних пор одним из главных принципов еврейской семьи было и остается жертвование собой в пользу детей.
Третья возможная причина: предположение, что бабушка Пикассо по маминой линии была еврейкой. Идет ссылка на биографа художника Джона Ричардсона. Впрочем, другой биограф – Роланд Пенроуз – в книге «Пикассо: Жизнь и творчество» это не подтверждает. Отмечая, что «далеко не один из многочисленных биографов Пикассо так или иначе пытался доказать, что по материнской линии в нем наличествует далекая примесь какой-то чуждой крови – то ли североафриканской, то ли еврейской», он говорит, что точной информации о происхождении бабушки Пикассо нет.
«Старый еврей с мальчиком»
Картина «Старый еврей с мальчиком» создана Пикассо в 1903 г. в Барселоне. Сила искусства! Потрясающее трогательное произведение, которое не может оставить равнодушным. Изображенные на ней нищие – изможденный слепой старик и прижавшийся к нему худенький мальчик с серьезным недетским взглядом – лишние, не нужные обществу люди, которым оно не спешит помочь. Темно-синий цвет полотна усиливает скорбь, безысходность ее героев. Мы не знаем, кем они приходятся друг другу, но именно взаимная поддержка помогает им выживать.
В этой работе можно увидеть много смыслов, простор для интерпретаций. Тут улавливают прозорливость слепца, воспринимающего мир внутренним зрением, соединение двух несчастных, стремящихся быть вместе, в единое целое, исходящий от слепого старика и зрячего ребенка с неподвижными глазами красноречивый укор нравственной слепоте окружающего мира.
В настоящее время картина экспонируется в Москве, в Галерее искусства стран Европы и Америки XIX–XX вв. В России она появилась благодаря московскому коллекционеру С. Щукину, купившему ее в начале прошлого века.
«Герника»
Во время гражданской войны в Испании симпатии Пикассо однозначно на стороне республиканцев, сражающихся против генерала Франко и его союзников. Диктатора он изображал отвратительной гротескной фигурой. Когда весной 1937-го немецкие и итальянские бомбардировщики разрушили городок Гернику, Пикассо создал огромное одноименное полотно, осуждающее зло, принесенные войной страдания.
Нацисты оккупировали Францию. Пикассо мог перебраться в США, Мексику, но остался. Для гитлеровцев его искусство было «вырождающимся», подлежащим искоренению. Впрочем, на расправу с Пикассо они не решились, опасаясь реакции международной общественности и французской интеллигенции.
«Уйдя с головой в работу, он тем самым демонстрировал свое презрение к тем, для кого его искусство было декадентским», – подчеркивает Пенроуз. Искаженные тела нагих женщин, груда черепов, перекошенные лица, сцены насилия в его произведениях этого времени ярко выражали боль, переживаемую художником.
Во время оккупации Пикассо запрещалось выставлять свои картины. Он подвергался нападкам со стороны критиков-коллаборантов. Гестапо проводило в его квартире обыск. А однажды немецкий офицер заметил фотографию «Герники» на столе художника и спросил: «Это ваша работа?». «Нет, это ваша работа», – ответил смелый Пикассо.
Жакоб
Одним из лучших друзей Пикассо был Макс Жакоб – еврей, французский поэт, живописец, художественный критик. Они познакомились во время проведения первой парижской выставки Пикассо, почувствовали симпатию друг к другу, подружились. Некоторое время даже жили в одной скромной комнате на бульваре Вольтера, которую снимал Жакоб. В их распоряжении была одна шляпа, которой друзья пользовались по очереди, и одна кровать. Макс спал на кровати ночью, в то время как Пабло работал; днем же, когда Макс уходил на работу, наступала очередь Пабло.
Пикассо сделал несколько портретов поэта. Первый написан в 1907 г. в стиле древнего африканского искусства. Еще один портрет – реалистичный карандашный рисунок – выполнен в 1915 г. И, наконец, в 1921 г. Жакоб попал на известную картину Пикассо в стиле кубизма «Три музыканта». На ней изображены три друга: поэт Аполлинер в образе Пьерро, Жакоб – в образе монаха и Пикассо в образе Арлекина.
В феврале 1944 г. Жакоб был арестован гестаповцами во французском монастыре. Его отправили в пересыльный лагерь Дранси. Дальше ждал Освенцим. Но в Дранси Жакоб заболел пневмонией и умер.
Французский режиссер Габриэль Агийон снял фильм о жизни М. Жакоба под названием «Мсье Макс». В нем, а также в интервью израильскому изданию Ynet он проводит мысль, что друзья Жакоба в той или иной степени сотрудничали с нацистами и могли спасти его, но не сделали этогo. Главное обвинение он адресует Пикассо: «Он относился к Жакобу так же, как к своим женщинам и детям. Это был человек, чей гений был соразмерен его эго. Он использовал Жакоба и выбросил его, как грязный носок».
Однако существуют свидетельства, опровергающие сотрудничество Пикассо с нацистами и его безразличие к судьбе Жакоба. Например, поэт Поль Элюар, участник подпольной борьбы французов против нацистов, писал о Пикассо, что тот «оказался одним из немногих среди художников, которые держались и продолжают держаться стойко».
Биограф Р. Пенроуз говорит, что, в отличие от некоторых деятелей культуры, Пикассо отказывался от предложений дополнительного пайка, поездок в Германию, лишней поставки угля. Известно, что он укрывал у себя участников движения Сопротивления. Пенроуз отмечает, что Жакоб долгие годы жил в аббатстве Сен-Бенуа и «Пикассо уже в течение долгого времени не поддерживал с ним отношений. Общими между ними остались лишь воспоминания давнишних лет и уважение, которое Пикассо питал к когда-то близкому другу и которое выражалось в редких визитах художника к этому затворнику в его обитель. Но смерть друга, особенно в таких нечеловеческих условиях, потрясла Пикассо. С Жакобом оборвалась нить, связывавшая его с прошлым… Хотя Пикассо ни разу публично не заявлял о своих взглядах, он, не колеблясь, появился весной 1944 г. на похоронах Макса Жакоба».
Эренбург
Знаком был с Пикассо и Илья Эренбург. Он вспоминал: «В начале 1915 г. в холодный зимний день Пикассо повел меня в свою мастерскую… повсюду лежали написанные холсты… Работал он с каким-то невиданным исступлением. У других месяцы творчества сменялись теми пустотами, когда поэт или художник, по словам Пушкина, «вкушает хладный сон», а Пикассо всю свою жизнь проработал и продолжает работать с той же яростью».
В 1948 г. Пикассо сделал портрет Эренбурга карандашом. «Когда Пабло кончил рисовать, я спросил: „Уже?“ – мне сеанс показался очень коротким. Пикассо рассмеялся: „Но я ведь тебя знаю 40 лет“… Портрет Пикассо мне кажется не только очень похожим на меня (лучше сказать – я похожу на рисунок), но и глубоко психологическим. Все портреты Пикассо раскрывают (порой разоблачают) внутренний мир модели».
