Описание картины Павла Федотова «Игроки» Картины художников
Живопись Павла Федотова очень своеобразна. Так, в картине «Игроки» автор пытается изобразить то, что происходит, взглядом героя, который проиграл, а его партнеры для него стали ужасными фантомами.
Игроки провели целый вечер во взаимообмане, соперничая, побеждая и терпя поражения. Все вели себя страстно и расчетливо, но были вместе. Их объединял стол из зеленого сукна и свет горящей свечи. И все это время тлела надежда на перемены к лучшему. Ночь прошла, и те, кто выиграли, оказались по одну сторону светового рубикона, а тот, кто проиграл – по другую. В картине их разделяет не только свет, но и пространство помещения, и движения.
Проигравшего освещают две свечи, которые стоят на столе, поэтому фигура кажется каким-то двойным нимбом темного цвета. Выигравших художник изобразил не освещенными тенями.
Он не движется, а они как-то извиваются. Он проиграл, но не
паникует и не плачет, а сжимает одной рукой стакан с вином, а другую беспомощно выворачивает ладонью вверх. Несмотря на проигрыш, он кажется смешным: в зубах недокуренная сигара, а на лице какая-то карикатурная гримаса, похожая на улыбку. Проигравший похож на сумасшедшего, он пребывает в трансе, ведя себя отрешенно и безмолвно, как одинокий зритель, который из партера смотрит на актеров, игрок глядит на своих соратников по игре, но не видит их.
Выигравшие шарахаются от яркого света. Они разбегаются во все стороны. Это просто безликие чудовищные фантомы, которые наказаны за победу непонятной для нас мукой. Вроде бы всех троих художник изобразил по-разному, но все они страшные, безжизненные, неестественные.
И эти три пустые души извиваются на фоне голой стены, где висят три пустые рамки и три отражателя нечисти – зеркала.
Вот так мастерски Федотов в «Игроках» показал, как люди, проводившие время за карточным столом, превратились в пустые оболочки.
Прислал: Осипова Жанна . 2017-10-08 21:44:40
Во время службы
В чине прапорщика будущий художник отправился в Петербург – он получил распределение в лейб-гвардии Финляндский полк. Поначалу вёл подобающий образ жизни: посещал светские вечера, балы, офицерские посиделки с шампанским и картами. При себе всегда были карандаш и бумага: рисовал виды из окон, прохожих, товарищей по одному и группами. Все отмечали схожесть и остро подмеченные особенности.
Жизнь на одно жалование вскоре стала в тягость, пришлось оставить развлечения. И это к счастью – Федотов стал серьёзней относиться к службе и, главное, к занятиям рисованием. Начал с копирования известных картин признанных мастеров. Часто исследовал Петербург на предмет интересных планов, заходя в разные закоулки – выискивал любопытное, особенно его интересовало всё, что касается жизни простых людей.
1834 год – важная биографическая страница художника Федотова. Он поступил на курсы рисования при Императорской Академии художеств, сразу во второй класс, этап изучения студентами анатомии. Вечерние занятия имели свободное посещение, но Павел занятий никогда не пропускал. Всё свободное время он также посвящал искусству: рисовал портреты сослуживцев, сцены из полковой жизни, а также изучал творчество фламандских и голландских художников. Ван Остаде, Брауэр, Тенирс-мл. в своё время стали мастерами жанровых сцен, пронизанных иронией, что было близко и Федотову.
Первый опыт рисования
Здесь, в стенах Московского кадетского корпуса, зародился Федотов-художник. Он начал рисовать – первыми результатами стали портреты педагогов и одноклассников, нередко карикатурные. Затем добавилось то, что окружало – военная тема.
Академическому искусству здесь никто не обучал, поэтому рисунки выходили естественными и оригинальными, с изюминкой индивидуальности самого рисовальщика. Все поля тетрадок были заполнены карикатурами, которые были очень похожи на свои оригиналы и при этом совсем незлые, не обидные. Друзья и учителя любили этого доброго и интересного парня. Работы того периода – это графика, в том числе сепия, и акварель.
В 1833 году – окончание кадетского корпуса. В актовом зале на мраморной табличке с именами лучших выпускников появилось имя Павла Федотова.
Художник Павел Андреевич Федотов картины
Павел Андреевич Федотов — великий русский художник, живописец, график. Родился в Москве 22 июня 1815 года. Известен как один из самых ярких и влиятельных представителей русского романтизма. Кроме того, Павел Федотов стал одним из первых, кто стал следовать стилистике сатиры или критического реализма в русском искусстве. Это делает его одним из важнейших деятелей культуры нашей страны, который повлиял на ход развития изобразительного искусства и вошёл в историю, как талантливый человек, предпринявший важные шаги в развитии русской живописи.
Жанры его картин довольно разнообразны, начиная от портретов и жанровых сцен и заканчивая батальными полотнами
Особым вниманием пользуются картины Павла Федотова в свойственной ему стилистике критического реализма. В этих картинах он выставляет человеческие слабости и саму человеческую сущность напоказ
Такие картины являются очень остроумными, и в его время были настоящим откровением. Жанровые картины, где высмеиваются пошлость, глупость и вообще разные стороны человеческих слабостей, в русском искусстве его времени были практически новаторством.
Павел Андреевич Федотов умер в Санкт-Петербурге 14 ноября 1852 года. Его имя навсегда вошло в списки лучших художников России. Его талант как живописца, потрясающая техника создания портретов, применение сатиры в жанровых работах, стали основополагающими для творчества многих последователей художника.
Автопортрет
Бивуак лейб-гвардии Финляндского полка
Вдовушка
Все холера виновата!
Завтрак аристократа
Игроки
Львица
Офицер и денщик
Портрет Егора Гавриловича
Портрет Надежды Петровны Жданович за фортепьяно
Разборчивая невеста
Сватовство майора
Свежий кавалер
Любите слушать хорошую музыку? На сайте Kazpesni вы можете скачать казахские песни в отличном качестве. Большое собрание самых красивых композиций.
Игроки
1852г, холст, масло, 60.5 x 70.2 cм.
Киевский музей русского искусства, Украина
Несколько часов, проведенных во взаимном обмане, соперничестве и борьбе, в победах и поражениях, страстях и расчетах, игроки были вместе. Зеленый прямоугольник сукна соединял их маленький кружок, а свет свечи отгораживал от окружающего полумрака. Все эти часы тянулась тоненькая ниточка надежды, что-то могло вдруг перемениться, игра еще не была кончена. Но безумная ночь миновала, катастрофа свершилась.
Выигравшие со своими тяжелыми головами, затекшими поясницами и ноющими суставами оказались в одном мире, а проигравший с охватившим его чувством полной безысходности — в другом, по ту сторону невидимой преграды, вставшей между ними. Свет, пространство и движение разделили их в картине.
Он, почти прижавшийся к стене в глубине комнаты, ярко освещен двумя свечами, стоящими на столе, и фигура его отбрасывает ту самую «двойную тень», образующую над ним подобие двойного темного нимба. Они, находящиеся ближе к зрителю и по эту сторону стола, предстают темными фигурами, то лишь отчасти тронутыми светом, то почти не освещенными — силуэтами.
Он спокоен и неподвижен. Они извиваются и шевелятся.
Сокрушенный и низвергнутый, он не рыдает, не хватается за голову, не вздымает лицо к потолку и не воздевает в ужасе рук. Он застыл, одна рука его продолжает сжимать стакан с вином, а вторая, беспомощно вывернутая ладонью вверх, покоится на столе — жест нелепый, но в нелепости своей убедительный.
Проигравший почти смешон: недокуренная сигара глупо торчит из оскаленного рта, а лицо, и без того искаженное неестественным нижним светом, растянулось в гримасе, карикатурно напоминающей улыбку. Он похож на сумасшедшего и, видимо, близок к тому.
Безнадежность его жизненной ситуации так глубока, что лишила его способности действовать и погрузила в прострацию. Это покой безумия некий транс. Отрешенный, неподвижный и безмолвный, он как зритель, расположившийся в креслах партера, глядит на актеров, глядит на своих недавних партнеров со стороны, но скорее всего, не видит их, смотрит сквозь них, прямо на нас, как бы обращаясь к нам с истиной, внезапно открывшейся ему в высшем прозрении бреда, и нам они явлены такими, какими воспринимает их он своим внутренним взором.
Все трое отшатнулись, шарахнулись от сильного света, загадочно распространяющегося из центра комнаты и от Проигравшего, так резко освещенного этим светом. Их разбрасывает, как при действии центробежной силы, или, скорее, как при сильном взрыве; и двойные тени, стремительно разбегающиеся во все стороны, словно подсказывают пути их дальнейшего движения.
Все трое — чудовищные, уродливые фантомы, носители зла, выигравшие, но, одновременно, и проигравшие, наказанные за свою победу бесконечным страданием, непонятной нам, но ощутимой мукой. Они безлики
Не буквально, конечно: у каждого свое характерное лицо, свое сложение, своя повадка — но все это, в сущности, не важно для смысла картины. Все трое разные, но все как один, их можно было бы поменять местами, и картина осталась бы такой же
И все они страшны.
Они безжизненны. Что-то неестественное чудится в том, что все они разом начали тянуться и извиваться, так как если бы, скрежеща и скрипя, задвигались вдруг одновременно пущенные в ход три заводных механизма. Три нежити, три пустые души, срифмованные с тремя пустыми рамами, почему-то висящими на голой стене (самая крупная посредине, две поменьше по бокам от нее)—тремя зеркалами, в которых нечему отражаться, потому что, как давно известно, нечистая сила не имеет отражения.
