Картина «клятва горациев»

История картины

Картина «Клятва Горациев» — Artrue

Дата создания: 1785 год.Тип: картина маслом на холсте.Местонахождение: Лувр, Париж.

Синопсис

Клятва Горациев демонстрирует идеализированную историю, которая иллюстрирует приоритет гражданского долга перед личными желаниями. Преобладание разума, а не эмоций, отражает принципы эпохи Просвещения и предвещает эпоху современного искусства.

Жак-Луи Давид

Наряду с современником Гойей, Жак-Луи Давид был последним из старых мастеров до индустриализации Европы, и весьма влиятельным вкладчиком в французскую живопись революционного и наполеоновского времени. На вкусы и идеи мастера повлияли работы мастеров итальянского Возрождения, а также произведения других неоклассицистов.

Заказчик

Картина была заказано министром Чарльзом-Клодом Биллардери, который просил сделать работу аллегорией на лояльное отношение к государству и царю, но Давид нарисовал несколько другую картину, где действия развернулись в республиканском Риме, без царского участия. Однако, пропаганда патриотических ценностей и мужского самопожертвования все же была показана, притом этот приоритет выделен даже над семейными узами.

Сюжет

Сюжет, почерпнутый из римских легенд, изображает сцену спора между Римом и Альба-Лонги, произошедшую в 669 году до нашей эры. Правители этих городов решили, что вместо кровопролитных битв, три избранных воина от каждой стороны сразятся друг с другом, решив исход противостояния. В Риме соглашаются бороться от имени города братья из семь Горации. Именно они салютуют на картине своему отцу, который держит в воздухе три меча. В дополнение к ним, на картине представлены близкие женщины воинов. Несмотря на их горе, Горации полны решимостью и готовы спасти любимую республику.

Эта политическая работа помогла Давиду приобрести международную известность и статус одного из лучших неоклассических художников Франции.

Описание работы

Ценности, характерные для неоклассицизма представляют собой стоицизм, самопожертвование, долг, патриотизм, многозначительность, действия и их причины. Таким образом, в контексте декадентской Франции того периода, подобное идеализированное искусство стало идеальной средой для самовыражения художника.

Идеализированные лица и тела персонажей работы передают осознанность их цели и принятия присяги на верность. Трио не выражает никаких эмоций, так как речь идет о патриотическом долге. Тем не менее, картина не лишена драмы. За отцом братьев сестры и мать детей испытывают ужасное горе. Мужскую сущность и силу мастер передает в прямых и крепких руках и ногах братьев, а женскую чувствительность в кривых и изогнутых линиях.

Согласно легенде, из шестерых бойцов, в живых остался лишь один брат Горации. Он, вернувшись домой, обнаружил свою рыдающую сестру Камиллу, проклинающую Рим за то, что он виновен в смерти ее жениха, сражавшегося на противоположной стороне, и убил женщину. Возможно, на выжившего брата указывает красная мантия. Первоначально Давид намеревался изобразить именно эту заключительную сцену, но в конце концов создал «Присягу».

Несмотря на всю благородность посыла и темы работы, шедевром ее делает и виртуозно исполненная композиция. Анатомия, акцент на жестких и четких деталях, драпировка являются выдающимися. В лучших традициях академического искусства, художник устраняет любые мазки, которые могли бы отвлечь зрителя.

Клятва Горациев Картина Жака Луи Давида

Живопись эпохи классицизма
Картина французского живописца Жака Луи Давида «Клятва Горациев». Размер картины 330 x 425 см, холст, масло.
Картина «Клятва Горациев» ярче всего воплощает принципы революционного классицизма. Она раскрывает непримиримые и
трагические противоречия между гражданским долгом и личными чувствами людей. Сюжет картины заимствован из древнеримской легенды. В период
борьбы Рима с Альба-Лонгою трем римлянам, братьям из рода Горациев, предстояло пойти на смертельный поединок, чтобы решить исход распри между
враждовавшими городами. Противники Горациев — друзья их детства. Один из них помолвлен с сестрой Горациев. Отправляясь на смертельный бой,
братья дают клятву отцу защитить отечество. Непоколебимы и решительны они в своем благородном порыве, подчеркнутом единством широких энергичных жестов.
Отец благословляет их на подвиг.

Герои Давида свободны от противоречий и сомнений. Их страсти подчинены воле и разуму. Они идут на бой, веря в торжество справедливости.
На втором плане справа — группа плачущих женщин; они лишь оттеняют и дополняют лейтмотив — все личное должно быть принесено в жертву гражданскому
долгу. Идея произведения выражена с предельной наглядностью и лаконизмом. Трехчастное деление архитектурного фона с тосканскими колоннами
подчеркивает смысловое разделение композиции. Сжатое пространство, барельефное построение, спокойно-размеренный ритм способствуют выявлению
сурового героического характера. Главные средства художественной выразительности при создании образов: ясный и лаконичный жест, строгий
подчеркнуто-энергичный рисунок, четкая светотеневая моделировка, цвет, дополняющий характеристики, сообщают удивительную цельность общему решению.

«Клятва Горациев» — картина странная и замечательная: странная из-за некоей неопределенности того, о чем она все-таки нам повествует. Ее место в
истории огромно — она предугадала поднимавшиеся в обществе настроения, ясно сформулировав их суть. Давид говорил, что взял сюжет у Корнеля, а
форму у Пуссена. Побывав на представлении трагедии Пьера Корнеля «Гораций», рассказывавшей о конфликте между любовью и долгом, Давид сначала
выбрал эпизод, где Горация, осужденного за убийство сестры Камиллы (проклявшей его за смерть своего жениха, убитого им в бою), защищают отец и
римский народ. Друзья отговаривали Давида от этого сюжета, не отражавшего, по их мнению, никакого особенного настроения времени.
Давид заявил, что выберет момент, предшествующий битве, когда старый Гораций принимает у сына клятву победить или умереть — момент, который
художник мог только предполагать, поскольку описаний его не было.

Для героической сцены принесения клятвы необходима была соответствующая
композиция, и подходящий исторический пример был найден — Брут, приносящий клятву мести над обесчещенным телом своей сестры Лукреции. Автором
композиции был родоначальник шотландского неоклассицизма Гейвин Хамильтон. Позже появится еще одно
французское заимствование данной темы, которая питала патриотические настроения. Размышляя над своей картиной, Давид увидел пуссеновское
полотно «Похищение сабинянок», и его поразил один из образов — крайняя фигура слева, которая станет основой его новой композиции. Три
дополнительные фигуры — один из братьев с копьем, старая женщина и страдающая Камилла — были взяты Давидом из других работ.

Давид усилил воздействие сюжета, объединив фигуры в их стройном и мощном троезвучии. В эмоциональном плане эта тема значила для него очень
много, но он привнес в нее иные нюансы по сравнению с трактовкой конфликта долга и любви у Корнеля. Смысловые аспекты созданной Давидом картины «Клятва Горациев»
были сложнее, чем в сцене с Брутом, изгнавшим порочного правителя Тарквиния. По меньшей мере, напрашивающаяся аналогия с другим, более
известным Брутом, поклявшимся убить Цезаря и создать республику, тоже прочитывается у Давида.
Благодаря емким ассоциациям и убедительной передаче царящего в картине настроения Давиду, с его огромным (не меньшим, чем его талант)
честолюбием, удалось создать образ-символ — олицетворение безграничного гражданского мужества. Клятва Горациев — история-миф о клятве, которую
никогда не приносили или о которой мы ничего не знаем. Это образ идеальный и, в сущности, абстрактный — образ решимости и, в конечном счете,
образ революции, единственный пример того, как работа художественного воображения становится в один ряд с факторами, определявшими ход истории.

История искусства периода классицизма. Далее →

Устойчивость линий

«Клятва Горациев» сразу подчеркивает центральной горизонтальной линией раздел между левой частью с мужскими фигурами и правой — с женскими.

Если мужчины с вытянутыми руками полны решимости, силы и патриотизма, то женские линии, расположенные ниже центральной линии, все в изломах. Они, плачущие и страдающие, как бы рухнули, придавленные горем. Непосредственно клятва Горациев воплощена персонажами, прорисованными строгими и прямыми линиями, герои возвышаются над композицией, что делает их акт героическим в противоположность женщинам, которые не одобряют их действий и расположены значительно ниже и криволинейно.

§Сюжет

В базе картины лежит рассказ римского историка Тита Ливия, согласно которому трое братьев из рода Горациев были выбраны, чтоб сразиться с 3-мя наилучшими вояками агрессивного Риму городка Альба-Лонга — братьями Куриациями. Давид запечатлел момент, когда трое братьев, подняв руки в римском приветствии, клянутся одолеть либо умереть, а их отец протягивает им боевые клинки. Справа изображена группа скорбящих дам: вдалеке мама Горациев склонилась над 2-мя внуками, поближе сестра Камилла, жена 1-го из Куриациев, и Сабина, сестра Куриациев и супруга 1-го из Горациев. На заднем плане видны три арки, любая из которых соответствует группе фигур: правая — группе дам, левая — братьям, центральная папе с клинками

Давид кропотливо обмыслил композицию картины, «хореографию» персонажей и игру света, что концентрирует внимание зрителя в центре картины, раскрывая моральную атмосферу таковой необыкновенной силы, что страдание отступает перед ней

Таким макаром, Давид в этой картине противопоставляет эталоны патриотизма, гражданственности и самопожертвования во имя родины парней страданиям и слащавой беспомощности дам.

Вначале Рим являлся колонией Альба-Лонга — головного городка Латинского союза. Но за 100 лет, к концу VII века до н. э., Рим возвысился, в то время как Альба-Лонга начал равномерно терять своё значение. Это и явилось предпосылкой, что ни один из латинских городов не пришёл на помощь Альба-Лонга во время войны с Римом. Поводом к войне послужили взаимные пограничные набеги и грабежи. Как раз к тому времени погиб Гай Клюилий — правитель Альба-Лонга, и его обитатели облекли диктаторской властью Мета Фуфетия. После некого выжидания армии Рима и Альба-Лонга сошлись в открытом поле. Но Мет Фуфетий вызвал Тулла Гостилия на переговоры и предостерёг его о том, что междоусобица ослабит оба городка, и распря меж Римом и Альба-Лонга может привести к тому, что оба эти городка поработят этруски. Потому решено было выявить фаворита единоборством нескольких избранных боец. Так состоялось знаменитое схватка меж 3-мя братьями Горациями и Куриациями со стороны Рима и Альба-Лонга соответственно. Сначала схватки все альбанцы были ранены, а двое римлян погибли. Последний из Горациев целенаправленно обратился в бегство. Когда преследователи, в силу приобретенных ран разъединились, Гораций сразился с каждым по отдельности и стремительно одолел их. Таким макаром Горации одолели, и Альба-Лонга был обязан вступить в наступательный альянс с Римом против этрусков. Гробницы Горациев и Куриациев по словам Ливия, можно было созидать ещё в его время; две римские совместно, а три альбанские порознь — в согласовании с тем в каком месте поля братья были убиты.

История картины[править | править код]

В 1784 году Давид вместе с женой и тремя учениками приезжает в Рим, так как, по его словам, «только в Риме он мог писать римлян». С сентября 1784 по 1786 год римская Академия Святого Луки предоставила Давиду мастерскую Плачидо Констанци (итал. Placido Constanzi), где он смог работать в относительной изоляции, так как предпочитал не показывать никому свои картины до полного завершения.

Моделью внуков, над которыми склонилась мать Горациев, вероятно, послужили младшие сыновья Давида. Исследовательница творчества Давида Арлетт Серулла (фр. Arlette Serullaz), которая изучила дневники Давида с изображениями голов в шлемах и фригийских колпаках, называла одну из ватиканских фресок с группой прелатов в качестве предполагаемой модели для голов братьев в шлемах.

Давид полностью закончил работу над картиной только в июле 1785 года. Один из его учеников, Жан-Жермен Друэ, писал: «Невозможно описать её красоту». Когда мастерская стала открыта для посещения публики, реакция превзошла все ожидания художника. «Весь Рим» собрался посмотреть «Клятву Горациев», которую посчитали величайшей данью уважения Вечному Городу. Мастерская Давида превратилась в объект паломничества. Картине посвящались хвалебные речи, даже папа римский пришёл на неё посмотреть. Среди самых больших почитателей был и немецкий художник Иоганн Тишбейн, что нашло отражение в его картине «Гёте в Римской Кампанье» 1787 года.

Полотно было отправлено в Парижский салон, но Давид беспокоился, что его расположат в невыгодном месте из-за интриг недоброжелателей. Картина была специально доставлена в Салон уже после его открытия Однако опасения оказались напрасными. Картину поместили над портретом Марии-Антуанетты с сыновьями работы Елизаветы Виже-Лебрён, что оказалось выгодным расположением. «Клятва Горациев» была принята публикой с восторгом, не уступавшим тому, что был в Риме.

Картина «Клятва Горациев» стала поворотной точкой не только в творчестве Давида, но и во всей европейской живописи. Если в искусстве XVIII века доминировала «женская вселенная» с её изогнутыми линиями, то теперь она начала уступать место вертикалям «мужского мира», подчёркивающим главенствующую роль мужества, героизма, военного долга. Этим полотном Давид снискал славу во всей Европе.

В собрании Художественного музея Толидо имеется уменьшенное авторское повторение картины (холст, масло; 130,2 × 166,7 см; инвентарный № 1950.308). Эта копия была заказана Давиду графом де Водрёем и написана в 1786 году. Основное отличие её от первоначального варианта из Лувра, кроме меньших размеров, — у женских ног лежит прялка.

Легенда

Сюжетом послужила тема из истории Древнего Рима. Братья Горации вызвались сразиться в поединке с братьями Куриациями из города Альба-Лонго. Поединок требовался для того, чтобы в непримиримой борьбе городов не пострадали их армии, которые были нужны для отпора этрускам, досаждавшим набегами и тому, и другому городу. Противоборство могло настолько ослабить эти города, что этруски с легкостью могли бы их покорить. Поэтому на поле должны были встретиться две армии, а исход сражения решала битва шестерых противников. В самом начале погибли сразу же два Горация, а три Куриация были ранены. Применив хитрость, оставшийся невредимым Гораций начал убегать и по очереди расправился с догонявшими его истекающими кровью противниками. Так Рим выиграл битву.

Жак Луи Давид (1748 — 1825)

ЭПОХА
ВОЗРОЖДЕНИЯ И ВАЗАРИ

Начало науки об искусстве в эпоху Возрождения. Данте
о 4-частном толковании. Бокаччо о Джотто. Художники у Петрарки и Сакетти (Симоне
Мартини, Орканья, Таддео Гадди). Жизнеописания художников у Филиппо Виллани в
его «Истории Флоренции» (1351). «Трактат о живописи» Ченнино Ченнини (ок. 1400).

Лоренцо
Гиберти (1378-1455) и его «Комментарии» (структура и тематика). Леон Баттиста
Альберти (1404-1472). «О живописи» (1436) и «Об искусстве зодчества» (1452).

Гуманисты
15 в. как историки искусства (Микеле Саванарола, Бартоломео Фацио, Джованни Санти).
Тексты художников (в том числе «О божественной перспективе» (1487) Пьеро делла
Франческо). Леонардо да Винчи (1452-1519) и его концепция истории искусства (оригинальность
как источник развития и эпигонство как причина упадка). Рафаэль Санти (1483-1520)
и начало классической археологии. Бенедетто Варки (1503-1565) и спор об искусствах
(1546). Пьетро Аретино (1492-1557) и начало художественной критики. Аретино и
Микеланджело. Начало истории искусства на Севере: Альбрехт Дюрер, Иоганн Нойдорфер
и Иоганн Бутцбах.

Предшественники Вазари (Кристофоро Ландино, Антонио Манетти,
Маркантонио Микиель и др.). Епископ Паоло Джовио: собиратель и писатель. Джорджо
Вазари (1511-1574). История искусства как история художников. Проблема жанра «Жизнеописаний…»
(1550): сборник литературных биографий или историческое исследование (секуляризированный
житийный жанр). Изобразительное искусство как «свободное искусство» и теория видов
искусств. Концепция «манеры» у Вазари: содержание и объем понятия (связь с последующими
понятиями «вкуса» и «стиля»). История искусства как чередование «манер» и идея
«восстановления» («возрождения») искусства древности (концепция «подражания античности»).
Хронология «современной манеры» (искусства Ренессанса). Последователи Вазари (Асканио
Кандиви, Франсиско да Холланда, Баччо Бандинелли). Оппоненты Вазари: Бенвенуто
Челлини (1500-1572) и Лодовико Дольчи (влияние Аретино, концепция превосходства
искусства Венеции). История искусства с точки зрения Севера: Иоганн Фишарт (1547-1590)
как критик Вазари (роль фантазии, изобретательности и учености).

Карел
ван Маандер (1548-1606): «Вазари Севера». Движение «фламандских гуманистов» («кабинеты
риторики»). Маандер как переводчик Гомера и Вергилия. «Книга о художниках» (1604):
взгляд на историю искусства и на место художников.

Иоахим фон Зандрарт
(1606-1688) и его «Немецкая Академия» (не просто собрание биографий, но художественная
энциклопедия). Структура «Академии» («технический том», том жизнеописаний, том
очерков путешествий и знакомств с произведениями). «Иконология античных богов»
(1680).

Клятва Горациев.Жак Луи Давид Картина французского живописца Жака Луи Давида «Клятва Горациев». Размер картины 330 x 425 см, холст, масло. Картин…

Клятва Горациев. Жак Луи Давид

Картина французского живописца Жака Луи Давида «Клятва Горациев». Размер картины 330×425 см, холст, масло. Картина «Клятва Горациев» ярче всего воплощает принципы революционного классицизма. Она раскрывает непримиримые и трагические противоречия между гражданским долгом и личными чувствами людей. Сюжет картины заимствован из древнеримской легенды. В период борьбы Рима с Альба-Лонгою трем римлянам, братьям из рода Горациев, предстояло пойти на смертельный поединок, чтобы решить исход распри между враждовавшими городами. Противники Горациев — друзья их детства. Один из них помолвлен с сестрой Горациев. Отправляясь на смертельный бой, братья дают клятву отцу защитить отечество. Непоколебимы и решительны они в своем благородном порыве, подчеркнутом единством широких энергичных жестов. Отец благословляет их на подвиг. Герои Давида свободны от противоречий и сомнений. Их страсти подчинены воле и разуму. Они идут на бой, веря в торжество справедливости. На втором плане справа — группа плачущих женщин; они лишь оттеняют и дополняют лейтмотив — все личное должно быть принесено в жертву гражданскому долгу. Идея произведения выражена с предельной наглядностью и лаконизмом. Трехчастное деление архитектурного фона с тосканскими колоннами подчеркивает смысловое разделение композиции. Сжатое пространство, барельефное построение, спокойно-размеренный ритм способствуют выявлению сурового героического характера. Главные средства художественной выразительности при создании образов: ясный и лаконичный жест, строгий подчеркнуто-энергичный рисунок, четкая светотеневая моделировка, цвет, дополняющий характеристики, сообщают удивительную цельность общему решению. «Клятва Горациев» — картина странная и замечательная: странная из-за некоей неопределенности того, о чем она все-таки нам повествует. Ее место в истории огромно — она предугадала поднимавшиеся в обществе настроения, ясно сформулировав их суть. Давид говорил, что взял сюжет у Корнеля, а форму у Пуссена. Побывав на представлении трагедии Пьера Корнеля «Гораций», рассказывавшей о конфликте между любовью и долгом, Давид сначала выбрал эпизод, где Горация, осужденного за убийство сестры Камиллы (проклявшей его за смерть своего жениха, убитого им в бою), защищают отец и римский народ. Друзья отговаривали Давида от этого сюжета, не отражавшего, по их мнению, никакого особенного настроения времени. Давид заявил, что выберет момент, предшествующий битве, когда старый Гораций принимает у сына клятву победить или умереть — момент, который художник мог только предполагать, поскольку описаний его не было. Для героической сцены принесения клятвы необходима была соответствующая композиция, и подходящий исторический пример был найден — Брут, приносящий клятву мести над обесчещенным телом своей сестры Лукреции. Автором композиции был родоначальник шотландского неоклассицизма Гейвин Хамильтон. Позже появится еще одно французское заимствование данной темы, которая питала патриотические настроения. Размышляя над своей картиной, Давид увидел пуссеновское полотно «Похищение сабинянок», и его поразил один из образов — крайняя фигура слева, которая станет основой его новой композиции. Три дополнительные фигуры — один из братьев с копьем, старая женщина и страдающая Камилла — были взяты Давидом из других работ. Давид усилил воздействие сюжета, объединив фигуры в их стройном и мощном троезвучии. В эмоциональном плане эта тема значила для него очень много, но он привнес в нее иные нюансы по сравнению с трактовкой конфликта долга и любви у Корнеля. Смысловые аспекты созданной Давидом картины «Клятва Горациев» были сложнее, чем в сцене с Брутом, изгнавшим порочного правителя Тарквиния. По меньшей мере, напрашивающаяся аналогия с другим, более известным Брутом, поклявшимся убить Цезаря и создать республику, тоже прочитывается у Давида. Благодаря емким ассоциациям и убедительной передаче царящего в картине настроения Давиду, с его огромным (не меньшим, чем его талант) честолюбием, удалось создать образ-символ — олицетворение безграничного гражданского мужества. Клятва Горациев — история-миф о клятве, которую никогда не приносили или о которой мы ничего не знаем. Это образ идеальный и, в сущности, абстрактный — образ решимости и, в конечном счете, образ революции, единственный пример того, как работа художественного воображения становится в один ряд с факторами, определявшими ход истории.

Композиционные треугольники

«Клятва Горациев» вся составлена из треугольников и числа «три», которое всегда считалось символом совершенства и стабильности: божественный симбиоз трех христианских сущностей, мифологические три грации, три судьбы… Так и здесь: с каждой стороны по три брата, три группы персонажей на картине, три арки на заднем плане.

Три брата заняли устойчивую позицию треугольника. Она показывает прочность и единство как группы в целом, так и стабильность каждого из них. Отец несет три меча своим сыновьям. И, наконец, справа три женщины представлены зрителю в три ряда. На заднем плане женщина в черном — мать Горациев, которая успокаивает двух внуков.

Контекст

Стилистически полотно относится к классицизму: художник опирался на античные образцы, манера его проста, а идея величественна. Однако понять ее довольно сложно: никто из героев не смотрит на зрителя. Картина закрыта, это вещь в себе. В XVIII веке рациональное сменяется эмоциональным, начинается перелом, когда от рассказа живопись переходи к показу. Теперь зритель, глядя на полотно, с трудом может сказать, о чем оно. «Клятва Горациев» обращается не к личности, а к человеку, находящемуся в строю. Это команда человеку, который сначала действует, а затем размышляет.

К тому времени уже открыли Помпеи. Античность для европейцев перестала быть набором текстов — она стала осязаемой. На рынке появилось множество атрибутов того времени — от чашек до статуй. Несмотря на это, у Давида Античность относится не столько к антуражу, сколько к духу, ярости и простоте. Художник выбрал суровый мужской язык — по выражению Дидро, написано так, как говорили в Спарте, — для выражения гражданских ценностей.

Заявив, что римлян возможно писать только в Риме, Давид отправился выполнять заказ в Италию. Пять лет он работал над полотном. Когда мастерская стала открыта для посещения публики, реакция превзошла все ожидания художника.

Чтобы привлечь внимание к картине, Давид предпринял хитрый ход. Сначала он выставил полотно в Риме и только затем, получив восторженные отзывы итальянских мастеров (о чем, конечно же, узнали и в Париже), стал готовить работу к Салону во Франции

Однако к началу французской выставки Давид опоздал. По правилам, опоздавших не принимали. Но художник заранее известил, что его полотно, во-первых, будет доставлено, а во-вторых, оно будет не квадратным, а прямоугольным. Организаторам Салона пришлось «забронировать» под картину самое выгодное место. Несколько дней оно пустовало в ожидании полотна. Это подогревало интерес и разжигало любопытство французов. Когда же картину привезли и она заняла свое место, то все люди волей-неволей были прикованы к ней. Не только из-за мастерства исполнения, но и из-за ее положение, которое выделяло работу Давида среди других полотен.

Цвета картины

Мужчины одеты в яркие цвета, что снова должно подчеркнуть их мужественность, в то же время художник выбирает для женской одежды тусклые расцветки, которые вызывают ощущение их вялости, печали и неспособности к действиям. Наиболее заметен в мужской группе красный, выражающий их силу, стремление к бою, отвагу. Белый в данном случае может пониматься как символ божественной чистоты, а также как миссии, возложенной на братьев отцом, городом и богами. Что касается синего цвета, так он символизирует мудрость, добродетель, веру и мир. И снова в фокусе внимания зрителя оказывается брат, стоящий на первом плане. Еще со времен Генриха IV охранники были одеты в эти цвета, затем они перешли на флаг французской революции. Это Лафайет создал триколор как новые национальные цвета. Поэтому картина «Клятва Горациев» играла роль «связного» между прошлым страны и ее будущим и являлась в то время «маяком», символом французской революции.