Биография любови павловны косицкой (никулиной)

О «древней группе» и старинных шкафах с рукописями

Ольга Попова в студенческие годы

Устроиться на работу мне помог сосед по дому, филолог Игорь Катарский, специалист по Диккенсу, очень интеллигент­ный человек и наш близкий друг. Он сказал: «Знаете, Оля, есть место для вас подходя­щее — отдел рукописей Ленинской библиотеки. Там начальником отдела работает мой друг». Он по­звонил, и в итоге меня взяли в так называемую «древнюю группу» — описывать художественные элементы древнерусских рукописей. Я была ужасно рада и, конечно, согласилась. Кругом стояли старинные шкафы, в них горками были сложены книги, а на столах горками же лежали древние рукописи. Можно было взять любую из них, подержать в руках, рассмотреть… Я стояла там и думала, что не хочу уходить отсюда и буду тут ночевать. 

Я пришла туда молоденькой девочкой с косич­ками, ничего не зная про руко­писи и про древне­русскую филологию. Но я не стеснялась спраши­вать, и все в моей «древней группе» меня учили. У нас было двое филологов, исто­рик, двое лингвистов и искусствовед (то есть я). Боже, как это было интересно! Кончался рабочий день, но мы не уходили и сидели там до тех пор, пока нас не выгоняла охрана. Я проработала там пять счастливых лет, а потом Лазарев все-таки призвал меня в аспирантуру, и я ушла в университет. 

Малый театр

Её привёз в Москву М. С. Щепкин и вместе с Павлом Мочаловым занялись её сценическим образованием. Дебют (1847) искренней, чувственной, доброй Косицкой на сцене Малого театра сразу снискал любовь публики.

Из-за плотного графика репетиций и представлений, Косицкой пришлось прервать обучение языкам, музыке, танцам. В свой первый сезон прославилась ролями Параши («Параша-сибирячка» Полевого, Луизы в «Коварстве и любви» Шиллера, Офелии в Гамлете Шекспира, Микаэлы («Дочь Карла Смелого» Зотова). Ей хорошо удавались мелодраматические театральные образы, в меньшей степени, водевили, требовавшие более отточенной техники.

Одной из лучших её ролей критики признавали Марию из «Материнского благословения». Актрису хвалили за «натуральность», глубокую правду исполнения, природные искренние чувства. Но уже на рубеже 1850-х в её творчестве наметился определенный кризис. Мелодраматический репертуар исчерпал к тому времени свои возможности, обаяние свежести и новизны дарования актрисы начали тускнеть. После неудачно завершившегося первого брака, вступления в законный второй (c 1851 была в замужестве за артистом Императорского Московского театра Ив. М. Никулиным) и рождения ребенка, Косицкая вернулась на сцену совсем в ином, не не самом притягательном качестве. Не умея играть полутонами, оттенками, в роли Маши из пьесы Тургенева «Холостяк», поставленной в бенефис Щепкина в 1850, она провалилась, разочаровав зрителя.

Творчество Поповой

В своем творчестве Попова пошла много этапов, проложив путь от сезаннизма к кубизму и футуризму.

В определенный период художница стала участником группы «Спремус», организованной Казимиром Малевичем. В это время супрематизм особенно увлекает ее. Вместе с другими участниками группы Попова работает в селах Скопцы и Вербовка. Попова активно участвует в различных выставках.

Ее ранние картины исполнены в традициях аналитического кубизма и фовизма.

Позже художница отойдет от этой манеры, отдав предпочтение более динамичному кубофутуризму и синтетическому кубизму. К этому периоду относятся работы «Портрет философа», «Человек+воздух+пространство».

В двадцатые годы Попова немного отходит от живописи, обращаясь к сценографии. Она участвует в оформлении спектаклей «Сказка о попе и работнике его Балде», «Канцлер и слесарь».

Попова работает в стиле «ар деко», совмещающем традиции авангарда и модерна. Она также принимает участие в оформлении спектаклей «Земля дыбом» и «Великодушный рогоносец», поставленных в Театре имена Мейерхольда.

Попова уделяла внимание и преподаванию. С 1920 года она работала во Вхутемасе и Институте художественной культуры. В творчестве художницы гармонично сплелись самые разные мотивы

Кубизм, с которым она познакомилась еще в Париже, причудливо слился с природным пристрастием к ренессансу и русской иконе. Даже беспредметные работы художницы отражали классическую манеру. Это же свойственно и ее «пространственно-силовым построениям», «живописным конструкциям». Традиции классики не исчезают из работ Поповой даже тогда, когда она занимается производством тканей, оставив живопись

В творчестве художницы гармонично сплелись самые разные мотивы. Кубизм, с которым она познакомилась еще в Париже, причудливо слился с природным пристрастием к ренессансу и русской иконе. Даже беспредметные работы художницы отражали классическую манеру. Это же свойственно и ее «пространственно-силовым построениям», «живописным конструкциям». Традиции классики не исчезают из работ Поповой даже тогда, когда она занимается производством тканей, оставив живопись.

Career

«We were part of the household of a man whom people were calling the Dog. We, as children, were scared even by the sound of his name, for he was for us the embodiment of horror. When the girl was nine, the family bought out their freedom.At the age of 14 Lyuba found work as a housemaid in Nizhny Novgorod.Her mistress, a merchant woman Dolganova was kind and generous, she»s given her he ward girl status and provided her with teachers who taught her reading and writing. lieutenant was in Dolganova»s house that Kositskaya debuted as an amateur actress, discovering she»d got a fine singing voice too.In April 1844, against her mother»s will, Kositskaya debuted in the Kositskaya joined the Nizhny Theater where she was engaged in roles of peasant girls and servant maids and also sang in operas by Weber and Verstovsky. With a view of becoming an opera star she came to Moscow but found herself first in drama school, then, through Mikhail Shchepkin»s protection, in Maly Theatre.This marriage was not a happy one.Kositskaya debuted on the Maly Theatre stage in 1847 and had an instant success. In her first season she played Parasha (Parasha the Syberian by Nikolai Polevoy), Luisa (Intrigue and Love by Friedrich Schiller), Ophelia (Hamlet by William Shakespeare), Mikaela (Daughter of Karl the Brave, by Vladimir Zotov). Critics praized her performances in melodramas, admitting her vaudevillian abilities were limited (due to a lack of technique).In the early 1850s she failed as Masha in Turgenev»s The Bachelor (Schepkin»s benefice) and people started talking openly of her decline.Kositskaya»s second birth on stage came with the emergence of Alexander Ostrovsky, whose 6th play (and the first to be permitted for production) Stay in Your Own Sled she chose for her benefice which implied a certain risk. In the role of Dunya Rusakova Kositskaya triumphed and since then appeared in many of the Ostrovsky plays staged at Maly Theatre.She reached the peak of her artistic career with the role of Katerina in The Storm (1859), setting a template for many of her followers in what is now regarded as a Russian theatre classic. By the time The Storm was written, Ostrovsky and Kositskaya have been intimately close.There is evidence that many of the tragedy»s details have found their way into the plot from the actress» telling the author about her childhood and youth spent on the Volga banks.In 1860s Kositskaya»s credo changed, she shifted to more comic roles, although one of her best moments on stage was the role of Desdemona in Othello. Kositskaya»s last role was that of Lizaveta in Aleksei Pisemsky»s A Bitter Fate (1863). Foreign two years Ostrovsky and Kositskaya were lovers.That was the time of uncertainty and anguish, especially for Agafia Ivanovna, the author»s civil wife.Finally Ostrovsky proposed to Kositskaya and she rufused him, having fallen for a young merchant»s son Sokolov, one of her ardent followers. The young lover first squandered his own money, then started taking money from her and finally left the actress.Shock and humiliation caused by this betrayal hastened her early demise. Nikulina-Kositskaya died on September 17, 1868, in Moscow and was buried at the Vagankovo Cemetery.Ten years later her memoirs called Notes (Zapiski) were published by Russkaya Starina (1878, book XXI).

Об отце и его смерти

Первое мое воспоминание — об отце. Я, маленькая, иду по коридору в квартире, а рядом папа. Еще не война. И я иду, а он меня в шутку дразнит и говорит: «Оля-шмоля, Оля-шмоля!» — и смеется, и я смеюсь. Это мое единственное о нем воспоминание: он погиб в начале войны, когда мне было три года. 

Отец был поляк и политэмигрант. Приехал в СССР в юности: ему, как и многим тогда, казалось очень романтичным то, что происходит в Советской России, хотелось посмотреть, поучаствовать в строительстве невиданной и прекрасной новой жизни. Тогда так приезжали многие, приехал и он. А выехать обратно было уже нельзя. Здесь он получил высшее образование и стал журналистом. Знаю, что он был в Испании.

Ольга Витлина (Попова). Май 1940 года

Мне всегда было жалко, что я про него слишком мало знаю. Сейчас особенно жалко. Я внешне необыкновенно на него похожа и подозреваю, что я сколок с него во всех смыслах. Но это непроверяемо. Погиб он очень быстро, осенью 1941 года. Страшные открытки присылал: «В окопах сидим — так холодно, что даже мысль о предстоящей атаке утром не согревает». Эта предстоящая атака, по-видимому, была последней. Он погиб под Ельней, где полегла целая армия. Те, кто остался в живых, быстро отступали. А с мертвецами что? Кто их хоро­нил? Кто хоронил поле мертвых? Никто не хоронил, вороны съедали. Что-то в этом роде мне представляется, и мне дурно от этого. 

Об аресте мамы и рождении в Бутырской тюрьме

Ольга Витлина (Попова) с мамой Ядвигой Антоновной Романовской. 1945 год

Родилась я в 1938 году в Москве, в месте весьма необычном: первые несколько месяцев своей жизни я провела в Бутырской тюрьме. Мама была арестована, когда была беременной, причем в самом начале. Правда, ее не пытали: без конца допрашивали, но не били и не пытали. Пытали тех, кто должен был давать на нее показания, — они избитые приходили на очные ставки. Почти вся мамина беременность протекла в «Бутырке». И я считаю, что некоторые из приобретенных мною болезней (а я осаждена недугами) — от тюрьмы. 

Обстоятельства маминого ареста были для того времени обычными. Она работала в газете «Труд» — кажется, в библиотеке. «Труд» был тогда крупным изданием — из тех организаций, на которые в те годы ежедневно обрушива­лись кампании по поиску и разоблачению врагов народа. Один сотрудник по фамилии Туманов дал показания, и так в редакции газеты обнаружилась группа вредителей, в которую входила и моя мама. Пришли за ней, когда она была в ванной, и это ей запомнилось на всю жизнь.

Обвинения всем предъявляли примерно одинаковые, но мама была полька. На допросе следователь назвал ее шпионкой самого Пилсудского. Она на это рассмеялась: «Что вы говорите глупости: где Пилсудский и где я?» А второе обвинение, которое ей предъявляли, — это намерение убить Сталина. 

Мама сидела в большой, многолюдной камере вместе с очень разными людьми — и из простого народа, и с женами крупных партийных и полити­ческих деятелей. Поначалу она очень проклинала редактора, который дал на нее показания. Но потом им устроили очную ставку. Когда он вошел, она увидела, как страшно, смертельно он был избит. И его очень пожалела. Она поняла, что он не виноват. Никто не виноват. 

Потом мама вместе со мной была отпущена. Она никогда не понимала, каким чудом она оттуда выбралась. Много лет спустя мы узнали, что в это время из НКВД убрали Ежова и некоторых арестованных освободили. В нашем случае сыграло роль то обстоятельство, что мама не подписала ни одной бумаги, где обвинение требовало от нее признания.

Очень долго я ничего об аресте не знала: мама скрывала. Я узнала случайно, когда была уже взрослая и все понимала. Проговорился мой дядюшка, и так я узнала не только это, но и другие подроб­ности жизни родителей и семьи, как их преследовали при советской власти. 

Мама была очень яркой фигурой. Она была крутая антисоветчица и всему давала очень реальную оценку — в отличие от многих других в ее поколении, завороженных советской властью. 

15.03.2011

Нина Луговская в Магадане в конце 40-х вышла замуж за бывшего заключенного, художника Виктора Леонидовича Темплина, который с 1943 года работал художником в Магаданском театре. В 1949 году вместе с мужем она выехала в Стерлитамак (Башкирия), где они работали художниками-постановщиками в драматическом театре. 20 сентября 1953 года она наконец получила справку об отбытии срока наказания и в начале 1954 года выехала с мужем в Кизел Пермской области, где они продолжили работать в драматическом театре.Осенью 1957 года В. Л. Темплин выехал во Владимир, где стал работать художником-постановщиком, а вскоре и главным художником областного драматического театра. Нина Сергеевна появилась там позднее, возможно около 1959 года, став художником-постановщиком в том же театре. По воспоминаниям, в ее оформлении спектаклей не было «явной помпезности, не было явной демонстрации сюжетного хода спектакля», оно было «неброским, акварельным», это была как «тихая инструментовка для исполнителя, как негромкая музыка-аккомпанемент».

 С 1960 года Нина Сергеевна вместе с мужем начала участвовать в областных выставках художников. В 1962 году они уходят из театра и поступают работать в художественные мастерские Владимирского отделения Художественного фонда РСФСР. Их творчество является ярким примером владимирской школы пейзажа, в которую они внесли свой опыт театрально-декорационной живописи.

«Я познакомился с Виктором Леонидовичем в 1957 году, а позднее и с Ниной Сергеевной. Мы встречались с ними на выставках, обмениваясь впечатлениями о представленных работах, и меня всегда поражал их горячий интерес к жизни наших художественных мастерских», — вспоминает художник Анатолий Иванович Кувин.

«Я встречалась с Ниной Сергеевной в основном на выставках. Она производила впечатление скромного и очень сдержанного человека. Была она женщиной приятной, но неброской наружности: среднего роста, худощавая, рыжеволосая и сероглазая», — вспоминает Ирина Григорьевна Порцевская.

С уходом из театра занятие живописью становится для Нины Сергеевны основным делом жизни, ее изобразительная манера постепенно меняется, приобретая все большую экспрессию и декоративность. В 1977 году во Владимире состоялась персональная выставка Нины Сергеевны, где она показала себя сложившимся художником со своим, только ей присущим видением окружающего мира. Об этой выставке писали: «Выставка — приглашение к размышлению, где каждый мазок одухотворен, будто живой, и являет собой не только форму, но и внутреннюю сущность. «Входишь в зал и будто оказываешься в саду», — сказала одна из посетительниц. Жизнеутверждающий, радостный мотив — главное в творчестве Нины Луговской»

До последних дней своей жизни Нина Сергеевна не представляла себя без работы в мастерской, была активным участником всех областных художественных выставок и выставок владимирских художников в городах России. Нина Сергеевна скончалась 27 декабря 1993 года, а Виктор Леонидович Темплин — 27 апреля 1994 года, оба были похоронены на Улыбышевском кладбище под Владимиром. Картины Н. С. Луговской и В. Л. Темплина находятся во многих русских и зарубежных частных и государственных собраниях, а три картины художницы украшают главный читальный зал Владимирской областной научной библиотеки.Сведения взяты из статей: Ковзун А. А. Художники Н. С. Луговская и В. Л. Темплин. Штрихи к биографии // Рождественский сборник. Вып. III. Ковров, 1996. С. 112—127; Кувин А. И. Луговская Нина Сергеевна. Живопись. Каталог. Владимир, 1977. Баранова С. Как мудрый собеседник. «Призыв» (Владимир). 08.04.1977Луговская Н. С. Хочу жить… Из дневника школьницы: 1932–1937. По материалам следственного дела семьи Луговских. — М.: Формика-С, 2003. – 294 с.: портр. Полный тескт на сайте музея им. Андрея Сахарова http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_bookb8c8-2.html?id=88671&aid=1560

Ссылки [ править ]

1. ^ a b Домбровски М., Любовь Попова , Музей современного искусства, Нью-Йорк, 1991, с.122.
2. ^ а б Харрис, Энн Сазерленд (1976). Женщины-художницы, 1550-1950 . Нью-Йорк: Ассоциированные члены Музея искусств округа Лос-Анджелес. С.  310 . ISBN 0-394-41169-2.
3. ^ Сарабьяны, Дмитрий и Адаскина, Наталья, Попова , Гарри N Abrams Inc. НьюЙорк, 1990
4. ^ Друтт, Мэтт. «Любовь Попова» . Гуггенхайм . Гуггенхайм.
5. ^ Боулт, Джон, и Drutt, Мэтью , амазонки Авангардная , Музей Гуггенхайма, НьюЙорк, 1999 год
6. Перейти ↑ Gooding, Mel, Abstract Art , Tate Publishing , 2001
7. ^ Tedman, Гэри, советский авангард Эстетика — глава из эстетики и отчуждения, Джон Ханта Publishing , 2012
8. ^ Грей, Камилла, Русский эксперимент в искусстве , Темза и Гудзон, 1965
9. ^ «Любовь Попова» .
10. ^ Домбровский, Magdalena (1991). Любовь Попова . Музей современного искусства. ISBN 978-0870705687.
11. ^ «Родченко / Попова: определение конструктивизма» . Тейт Модерн . Проверено 13 октября 2012 года .

Любовь Попова

Слухи о разводе

Ходят упорные слухи, что Арсений и Алена развелись. Подогревают эти слухи поклонники «Импровизации», придумавшие себе, что между Антоном Шастуновым и Арсением Поповым есть любовные гомосексуальные отношения. Они даже дали паре артистов название — «Артон».

Фанаты юмористов пишут фанфики про их любовные отношения, рисуют сюжеты, делают скриншоты с якобы подтверждениями гомосексуальной связи артистов. Они умудряются найти сексуальный подтекст даже там, где его на первый взгляд нет: в случайных прикосновениях Антона и Арсения друг к другу, объятиях, улыбках. Это и породило слухи о том, что Арсений и Алена расстались, что жена не выдержала двойной жизни супруга.

Попов и Шастун уверяют, что между ними только крепкая дружба. Парни по натуре — абсолютные противоположности, но их сблизил юмор. Но «Артон» продолжает существовать, и причина этого то, что парни сами подогревают сплетни. На шоу «Импровизация» ребята частенько юморят на тему гейских отношений между ними, устраивают провокации, подкалывают друг друга.

Детство и юность

Любовь Попова родом из города Аксая, расположенном в Казахстане. Она родилась 17 февраля 1984 года. Позже семья переехала в Ангарск Иркутской области. Там будущая певица окончила среднюю школу.

Любовь росла в атмосфере творчества: участвовала в семейных концертах, исполняя частушки под аккомпанемент родных. Отец играл на гитаре, дедушка освоил балалайку, а дядя — баян. Это повлияло на выбор профессии: девочка еще в раннем возрасте решила стать артисткой.

Школьные будни проходили в учебе и спортивных тренировках, но все свободное время Попова уделяла занятиям музыкой. Она посещала молодежный Дворец творчества, где занималась русским народным вокалом. В 13 лет певица уже активно выступала на сцене, пела в ресторанах, впечатляя и восхищая слушателей.

После получения аттестата Любовь поступила в лицей на специальность «техник-строитель». Неожиданный выбор профессии знаменитость объяснила просто: при учебном заведении действовала эстрадно-вокальная студия под началом известного музыканта Евгения Якушенко. Посещать занятия разрешалось только учащимся, поэтому зачисление туда стало первой ступенью в музыкальной карьере.

Занятия в лицейской студии не прошли бесследно. Попова участвовала в вокальных конкурсах на региональном уровне, получила премию за авторскую песню. Азам стихосложения артистка училась у ангарской поэтессы Ольги Гизатулиной. Учебу Любовь продолжила в музыкальном колледже Иркутска на эстрадно-джазовом отделении, а затем в МГГУ имени М. А. Шолохова по той же специальности.

Об открытиях

1 / 3

Юрий Николаевич и Ольга Сигизмундовна Поповы, Виктор Никитич Лазарев, Наталия Михайловна Никулина. Начало 1970-х годов Из личного архива Ольги Поповой 

2 / 3

Ольга Попова с коллегами после защиты диссертации Марии Александровны Реформатской. 1979 год Из личного архива Ольги Поповой 

3 / 3

Ольга Попова и Курт Вайцман. 1992 год Из личного архива Ольги Поповой 

Такого, чтобы мне случилось открыть какую-то необыкновенную истину, которую до меня никто не знал, в моей жизни не было. Открытия, мне кажется, делаются в другом мире — негумани­тарном. А если в гуманитарном, то в лингвистике. Там, конечно, бывают открытия. Я как-то слышала доклад Вячеслава Всеволодовича Иванова  Вячеслав Всеволодович Иванов (1929–2017) — советский, российский, американ­ский лингвист, семиотик, антрополог, переводчик; доктор филологических наук, академик РАН. Один из основателей Московской школы сравнительно-истори­ческого языкознания.. Вот это да — открыть древний язык, чтобы он зазвучал! Такие бывают вещи в лингвистике. А наша научная жизнь тихая, спокойная, без особых потрясений. С другой стороны, я считаю, что все наши работы — открытия. Если я публикую статью и даю в ней исчерпываю­щую характеристику (имеются в виду атрибуция и анализ индивидуального наполнения образа в иконе, фреске, скульптуре в соответствии с содержанием той или иной эпохи, отраженным в искусстве), это научная новость. 

Новое рождение

С появлением на сцене Малого театра драматургии Островского связывают новый взлёт в карьере Косицкой. В то время взять в свой бенефис произведение драматурга, чьи произведения ещё ни разу не ставились на сцене (а именно таким был Островский), было признаком большой смелости. «Не в свои сани не садись» — первое произведение Островского на сцене Малого. День Премьеры — 14 января 1853 года — стал событием общественной значимости. Автор и артисты имели грандиозный успех, и, прежде всего, главные герои — Любовь Косицкая и Пров Садовский. Образ Дуни Русаковой Островский считал одним из лучших созданий актрисы.