Самые известные картины шагала

«Старый гитарист»

Голубая пора является наиболее трогательным временем творчества Пабло Пикассо. В этот период умирает друг художника, что повлияло на его внутреннее состояние и в следствии на его работы. Изменилась техника написания картин. Холодные тона, олицетворяющие тоску, стали доминировать. Все это можно увидеть в картине «Старый гитарист».

На данном полотне Пикассо стремится выразить свое уважение к Эль Греко (художнику-маньеристу), изображая человека, сидящего в рваной одежде, согнувшегося и подавленного от замкнутого пространства. Этой картине характерно чувства безысходности и одиночества.

В этой картине, как и в некоторых других работах Пабло Пикассо изображена человеческая слепота, которая олицетворяет беспомощность и опустошение. Также физическая слабость изображенного человека отчетливо видна в его тонких пальцах и общей худобе.

Интересным фактом является то, что при рентгеновском анализе данного полотна ученые выявили первоначальный рисунок, а именно: изображение женщины, которая кормит своей грудью младенца, причем вся картина также выполнена в голубых тонах. Ее силуэт был расположен за стариком. В том числе на картине виднелись образы молодой коровы и теленка.

Сюжет

Марк и Белла летят над Витебском. Конечно, первое, что приходит в голову при взгляде на полотно, — полет есть метафора любви, которая окрыляет героев и возносит их над повседневностью (представленной в виде городского пейзажа с козой и мужиком со спущенными штанами).

Но полет — это и течение времени, где герои, подхваченные воздушными потоками, бессильны перед историческими обстоятельствами. Это и воспоминания, мечты, в которые погружены Марк и Белла. Это и состояние: созерцание, не участие, отстраненность.

Витебск здесь — такой же полноправный участник сюжета, как и Марк с Беллой, как и коза с мужиком. В зависимости от трактовки полета, образ города также приобретает разные грани. Это и город как таковой, с его суетой и повседневными заботами. Это и метафора жизни, происходящих событий. Это и некий фон, на котором ярче выступают тезисы о том, что самые главные вещи — не вещи. Это и ларец воспоминаний о детстве, юности и взрослых годах (ведь Витебск — родной Шагалу город, куда он неоднократно возвращался).

Витебск в первой четверти XX века. (wikipedia.com)

О персонажах на полотне, по-честному, нельзя говорить «двое». То, как их изобразил художник, напоминает историю о половинках, которые ищут друг друга и, если повезет, находят. Поэтому у них по одной руке, мужской корпус как бы перетекает в женский, ноги переплетены практически до состояния единения. Опять же, трактовать это можно и на физическом, и на метафизическом уровнях.

Творчество с 1960-х и последние годы Шагала

С 1960 года Шагал в основном интересовался монументальным искусством (мозаика, витражи), а также скульптурой, керамикой и гравюрой. С этого времени правительства Израиля, Америки, многих европейских стран заказали украшение официальных зданий, храмов и синагог. Он расписывает потолок парижской Гранд-оперы, создает великолепные большие панно в Метрополитен-опера в Нью-Йорке, пишет холсты и эскизы костюмов и масок для театра, украшает здание Национального банка Чикаго мозаикой…

Для Шагала в Ницце строится дом с большой мастерской, куда художник переехал в 1966 году.

В 1973 году по предложению Советского Союза в Третьяковской галерее была организована выставка Шагала. Мастер побывал в Москве и Ленинграде, подарил несколько работ. Он отказался приехать в Витебск.

В 1977 году Марк Захарович Шагал получил высшую награду Франции — Большой крест Почетного легиона. В честь этого события, а также 90-летия мастера и вопреки действующим правилам (выставлять художественные и исторические реликвии) в Лувре прошла грандиозная выставка работ именитого художника.

Шагал скончался 28 марта 1985 года во французской провинции Сен-Поль-де-Ванс, отдыхая на местном кладбище.

Почему так много заборов

Заборы сюрреалистичны. Они не обрамляют дворы, как положено. А тянутся бесконечной вереницей, как реки или дороги.

В Витебске на самом деле было много заборов. Но они, конечно, просто окружали дома. Но Шагал решил их расположить в ряд, тем самым выделив их. Сделав их чуть ли не символом города.

Нельзя не упомянуть этого бысстыжего мужика под забором.

Вроде сначала смотришь на картину. И накрывают чувства романтичности, воздушности. Даже зелёная коза не сильно портит приятное впечатление.

И вдруг взгляд натыкается на человека в неприличной позе. Ощущение идиллии начинает улетучиваться.

Зачем же художник намеренно добавляет в бочку мёда ложку … дегтя?

Потому что Шагал не сказочник. Да, мир влюблённых искажается, становится похожим на сказку. Но это все равно жизнь, со своими обыденными и приземлёнными моментами.

И ещё в этой жизни есть место юмору. Вредно все воспринимать слишком серьёзно.

Издания работ[править | править код]

• Каменский А. А. Марк Шагал и Россия. — М.: Знание, 1988. — 56 с.
• Марк Шагал. Альбом / вступ. ст. Д. В. Сарабьянова. — М.: Изобразительное искусство, 1988. — 46 с.
• Апчинская Наталия. Марк Шагал. Графика. — М.: Советский художник, 1990. — 224 с. — 25 000 экз. — ISBN 5-269-00300-7.
• Марк Шагал. Альбом / вступ. ст. Д. В. Сарабьянов. — Усть-Илимск: Сибирь, 1992. — 46 с.
• Сарабьянов Д. В., Антонова И. А., Вознесенский А. А., Бессонова М. А. Шагал. Возвращение мастера / Под ред. М. А. Бессоновой; вступ. статья А. А. Вознесенского. — М.: Советский художник, 1988. — 326 с. — (По материалам выставки в Москве к 100-летию со дня рождения художника). — 25 000 экз. — ISBN 5-269-00235-3.
• Марк Шагал. Здравствуй, Родина! / Третьяковская галерея. — Сканрус, 2005. — 352 с. — ISBN 5-93221-072-9.
• Каменский А. А. Марк Шагал. Художник из России. — М.: Трилистник, 2005. — 304 с. — ISBN 5-89480-086-2.
• Каменский М. А. Александр Каменский пишет о Шагале. (К 90-летию Александра Абрамовича Каменского) // Марк Шагал и Петербург: жизнь, творчество, наследие : Материалы международного симпозиума. — СПб.: Издательство Государственного Эрмитажа, 2008. — С. 97—101.

«Кому повем печаль мою…»

Одни из самых пронзительных образов Христа в светском искусстве XX века принадлежат кисти… нехристианина Шагала. Как вспоминал сам мастер, он обращался к образу Христа, в частности Распятия, в самые грустные периоды своей жизни. Иисус представал в его творчестве в разных ипостасях : и как собирательный образ самого еврейского народа-изгоя («Белое распятие», «Желтое распятие» и пр.), и как Мессия («Лестница Иакова», «Принесение в жертву Исаака» и др.). Если работы первого типа, где Христос интерпретируется скорее как пророк, вполне вписывались в идеи либерального иудаизма, распространявшиеся на американской почве как попытка сближения с либеральным протестантизмом еще с конца XIX – начала ХХ веков, то вторые приближали живописца к христианству. Это был очень неожиданный и смелый жест для еврейского художника изображать Христа как Мессию. Однако само мессианство Шагал воспринимал очень своеобразно, сужая его кафолическое значение до национального. И здесь его акцентирование еврейского контекста миссии Христа сближает его с позицией протестантской организации «Евреи за Иисуса», созданной в 1973 году в Сан-Франциско Мойше Розеном. Такое приятие евангельской идеи мессианства Христа (хотя в специфической неканонической интерпретации) у Шагала не всегда находило одобрение в еврейской среде, подчас осуждалось (например, С. Л. Шнайдерманом).

Известно, что Марк Шагал достаточно глубоко интересовался христианским богословием, в частности, дружил со знаменитым католическим французским теологом-неотомистом Жаком Маритеном. Последний вместе с Н. А. Бердяевым организовывал в Париже богословские встречи в формате богословских дискуссий , на которых присутствовали с православной стороны Г. Флоровский, С. Булгаков, Б. Вышеславцев, В. Зеньковский, М. Лот-Бородина, с католической – Габриэль Марсель, Этьен Жильсон и др. Участвовал в этих встречах и Марк Шагал. Теология Ж. Маритена оказала влияние на Шагала, на его представления о миссии художника, да и не только на него одного: например, и на знаменитого фовиста Жоржа Руо, часто обращавшегося к евангельским сюжетам в своём творчестве.

ТВОРЧЕСТВО И БИОГРАФИЯ МАРКА ШАГАЛА

Один из лидеров мирового авангарда 20 века, Шагал сумел органически соединить древние традиции иудейской культуры с остросовременным новаторством. Родился в Витебске 24 июня (6 июля) 1887. Получил традиционное религиозное образование на дому (древнееврейский язык, чтение Торы и Талмуда). В 1906 году приехал в Петербург, где в 1906–1909 посещал рисовальную школу при обществе поощрения художеств, студию С.М.Зайденберга и школу Е.Н.Званцевой. Жил в Петербурге-Петрограде, Витебске и Москве, а в 1910–1914 – в Париже. Все творчество Шагала изначально автобиографично и лирически исповедально.

Уже в ранних его картинах доминируют темы детства, семьи, смерти, глубоко личностные и в то же время «вечные» («Суббота», 1910, Музей Валльраф-Рихарц, Кёльн). Со временем на первый план выходит тема страстной любви художника к своей первой жене — Белле Розенфельд («Над городом», 1914–1918, Третьяковская галерея, Москва). Характерны мотивы «местечкового» пейзажа и быта вкупе с символикой иудаизма («Ворота еврейского кладбища», 1917, частное собрание, Париж).

Однако, вглядываясь в архаику, в том числе и в русскую икону и лубок (которые оказали на него большое влияние), Шагал примыкает к футуризму и предугадывает будущие авангардные течения. Гротескно-алогичные сюжеты, резкие деформации и ирреально-сказочные цветовые контрасты его полотен («Я и деревня», 1911, Музей современного искусства, Нью-Йорк; «Автопортрет с семью пальцами», 1911–1912, Городской музей, Амстердам) оказывают большое влияние на развитие сюрреализма.

Суббота
Ворота еврейского кладбища
Я и деревня
Автопортрет с семью пальцами

После Октябрьской революции в 1918–1919 годах Шагал служил комиссаром ВКП (большевиков) губернского отдела народного образования в Витебске, оформлял город к революционным праздникам. В Москве Шагал написал ряд больших настенных панно для Еврейского Камерного театра, тем самым сделав первый значительный шаг к монументальному искусству. Выехав в 1922 в Берлин, в дальнейшем с 1923 жил во Франции, в Париже или на юге страны, временно покинув ее в 1941–1947 (эти годы провел в Нью-Йорке). Наезжал в разные страны Европы и Средиземноморья, не раз побывал и в Израиле. Освоив различные гравюрные техники, по заказу Амбруаза Воллара Шагал создал в 1923–1930 годах островыразительные иллюстрации к «Мертвым душам» Николая Васильевича Гоголя и «Басням» Ж.де Лафонтена.

По мере достижения пика славы его манера – в целом сюрреально — экспрессионистская – становится все легче и раскованней. Не только главные герои, но и все элементы образа парят, слагаясь в созвездия цветных видений. Сквозь повторяющиеся темы витебского детства, любви, циркового спектакля наплывают мрачные отзвуки бывших и грядущих мировых катастроф («У времени нет берегов», 1930–1939, Музей современного искусства, Нью-Йорк). С 1955 началась работа над «Библией Шагала» – так именуют огромный цикл живописных полотен, раскрывающих мир прародителей еврейского народа в удивительно эмоциональной и яркой, наивно-мудрой форме.

В русле этого цикла мастер создал и большое число монументальных эскизов, композиции по которым украсили сакральные здания разных религий – как иудаизма, так и христианства в его католической и протестантской разновидностях: керамические панно и витражи капеллы в Асси (Савой) и собора в Меце, 1957–1958; витражи: синагоги медицинского факультета Еврейского университета близ Иерусалима, 1961; собора (церкви Фраумюнстер) в Цюрихе, 1969–1970; собора в Реймсе, 1974; церкви Санкт-Штефан в Майнце, 1976–1981; и др.). Эти произведения Марка Шагала радикально обновили язык современного монументального искусства, обогатив его мощным красочным лиризмом.