Рождение. Молодость
Родился Теодор 26.09.1791г. во Франции. Он прожил очень короткую жизнь – всего 32 года – так что вся его биография – это молодость, указавшая новый путь в развитии живописи 19 века – романтизм. Еще в детстве и ранней юности Жерико отличался своенравием, а позже, когда учился в мастерских К. Берне и П. Герена, его необычный характер уже отражался на его первых работах.
Учители и соученики отмечали в рисунках Теодора неуемный темперамент, своеволие, неподражаемость. Когда все ученики послушно копировали классические образцы, Жерико норовил видоизменить предлагаемую модель, наполняя изображение своей энергией. И всегда это были не копии, а воспроизведение по памяти, под иным углом зрения, в непосредственном восприятии, сообразно характеру начинающего художника. Это, конечно, противоречило задачам уроков копирования, и Теодор даже понимал абсурдность происходящего, но ничего не мог с собой поделать.
Учителя, как вспоминал Жерико, «только посмеивались». Вскоре юный художник, устав от строгой классики, стал тяготеть к свободной живописи фламандских художников. Он изучал их манеру, приемы, колорит. И эта живопись оказалась более близкой сердцу неукротимого Жерико. Он очень любил живопись. Но была у него и еще одна страсть – лошади. Теодор был прекрасным наездником, знатоком лошадей и любителем лихих скачек. Эта страсть не могла не отразиться на живописи Жерико.
История создания
На Салоне 1812 года Теодор Жерико представил картину «Портрет лейтенанта М. Д.» (позднее она получила наименование «Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку»). Полотно было замечено критиками и удостоилось похвал М.-Б. Бутара, Ж. Дюрдана, Ш.-П. Ландора и самого главы французской классической школы Давида. Видимо, успешный приём этой картины заставил Жерико обратиться к теме военной истории современной Франции. Однако он, в отличие от знаменитых мастеров, не писал грандиозные батальные сцены или торжественные парады, к тому же Жерико не был связан обязательствами, которые неизбежно налагает официальный заказ. Он работал над камерными портретами солдат и офицеров, представителей всех родов войск, набросками и эскизами из повседневной жизни военных, боевых эпизодов, а также знаковых событий, стремясь передать «дух времени», а не пафос наполеоновской эпохи. Жерико искал тему для большой композиции, сохранились его эскизы «Атака кавалерии» (битва при Ваграме), «Отступление из России», изображения польских офицеров, входивших в императорскую гвардию. Однако ни один из этих замыслов не был завершён, и для Салона 1814 года художник в короткий срок написал «Раненого кирасира…».
Мастерская Герена
В 1810 году в Париже открыл мастерскую Пьер Герен (1774-1833), модный и популярный классик, поклонник античной красоты. Теодор пришёл сюда учиться и сразу занял главенствующие позиции как лучший ученик. С лёгкостью, без проб и правок, он точно и энергично выполняет задания мастера. Тот поначалу ужасается шероховатой и грубоватой техники Жерико, но затем принимает её как данность, как индивидуальный почерк темпераментного и импульсивного молодого художника. Гладкая и правильная классическая живопись не для него. Характерная густота мазка стала даже источником прозвища Теодора среди товарищей по мастерской le patissier (тестомес).
Происхождение
Родился 26 сентября 1791 года в Руане, столице французского региона Нормандия, известного как сельскохозяйственная житница страны. Отец будущего художника, Жорж-Никола Жерико, нажил состояние табаком (торговал, выращивая на собственных плантациях), кроме бизнеса занимался игрой на бирже, был неплохим юристом. Мать, Луиза-Жанна-Мари Карюэль де Сен-Мартен, из старинной богатой нормандской аристократической семьи. Буржуазная революция, на годы которой пришлась благополучная устоявшаяся жизнь, воспринималась ими с опаской. Люди успешные, они были убеждёнными роялистами (монархистами), а Наполеона иначе как «узурпатора» не упоминали.
Плот «Медузы» (1818-1819)
Плот «Медузы» (1818-19)
Эта картина стала событием парижского Салона 1819 года. Художник запечатлел здесь событие, которое было еще свежо в памяти французов, — гибель фрегата «Медуза». Корабль затонул во время шторма близ островов Зеленого мыса в 1816 году. Неопытный и трусливый капитан (получивший должность по протекции) посадил судно на мель и вместе со своими приближенными спасся в шлюпках, бросив на произвол судьбы сто пятьдесят пассажиров и матросов. Спустя тринадцать дней плот с оставшимися в живых пятнадцатью матросами спасло судно «Аргус». История гибели «Медузы» получила широкую огласку. Каждый выпуск газет рисовал все новые и новые душераздирающие подробности. Жерико, обладая пылким воображением, живо представлял себе муки людей, у которых почти не осталось надежды на спасение. Для своей картины он выбрал, пожалуй, самый драматичный момент: измученные люди увидели на горизонте судно и еще не знают, заметят их с него или нет.
Жерико нашел себе новую мастерскую неподалеку от госпиталя, в которую ему приносили трупы и отсеченные части человеческих тел. Его биограф впоследствии писал, что мастерская Жерико превратилась в своего рода морг, где он сохранял трупы до полного их разложения. Случайно встретив своего друга Лебрена, заболевшего желтухой, Жерико пришел в восторг. Сам Лебрен потом вспоминал: «Я внушал страх, дети убегали от меня, но я был прекрасен для живописца, искавшего всюду цвет, свойственный умирающему».
В ноябре 1818 года Жерико уединился в своей мастерской, обрил голову, чтобы не было соблазна выходить на светские вечера и развлечения, и всецело отдался работе над огромным полотном (7 на 5 метров) — с утра до вечера, в течение восьми месяцев.
Анатомические фрагменты (1818-19) Этюд с отрубленными головами (ок. 1819)
Композиция работы построена по принципу сдвоенной пирамиды и сама по себе может считаться шедевром. Главным символом надежды на спасение выступает фигура стоящего спиной к зрителю чернокожего матроса, отчаянно размахивающего обрывком полотна, чтобы плот заметили на проходящем мимо судне. Фигура матроса кажется не нарисованной, а вылепленной, и в ней отчетливо заметно влияние Микеланджело, творения которого произвели большое впечатление на Жерико. Что касается драматизма, переданного мастером с помощью нагромождений и переплетений человеческих тел (живых и мертвых), то здесь очевидно влияние другого великого живописца — Рубенса. Искусно работая с освещением, Жерико добился весьма интересного эффекта — потоки света как бы выхватывают из тьмы наиболее выразительные лица и позы людей.
«Плот “Медузы”» воспринимается не как эпизод, а как эпос; картина явно перерастает свой сюжет, она становится символом трагической борьбы человека с враждебной стихией, олицетворением безмерного страдания, героических напряжений и порыва
Отсюда и обобщенный стиль Жерико — лаконичный, избегающий второстепенных эффектов, сосредотачивающий внимание на целом. Несмотря на богатство разноречивых эпизодов, из которых слагается композиция, все они воспринимаются не как нечто самодовлеющее, а как подчиненная целому часть. «Плот “Медузы”» — со всем кипением человеческих страданий — вырастает как некий монолит, как некая единая изваянная группа
«Плот “Медузы”» — со всем кипением человеческих страданий — вырастает как некий монолит, как некая единая изваянная группа.
Многообразие изображенных положений и переживаний не приводит к раздробленности композиции, но сведено к единству, создающему ясный, запоминающийся образ событий, причем это единство достигается не механическими приемами равновесия, как это было в школе Давида.
Жерико воспринимает действительность прежде всего объемно-пластически. Чтобы усилить пространственный эффект сцены, он располагает диагонально переполненный людьми плот, выбирает высокую точку зрения: это дает ему возможность с наибольшей естественностью показать противоречивое многообразие происходящего, выразить весь спектр чувств — от пассивного отчаяния отца, оцепеневшего над трупом сына, до активной борьбы со стихией и недоверчивой и робкой надежды на спасение… Романтическое звучание полотна достигается благодаря цвету, а также игре светотени.
Жерико выставляет это мощное семиметровое полотно на Салоне 1819 года, и оно сразу же оказывается в центре внимания общественности. Реакция современников была неожиданной для самого автора. Правительственные круги Франции и официальная пресса окрестили живописца «опасным бунтарем», а историк Мишле пояснил почему: «Это сама Франция, это наше общество погружено на плот “Медузы”…»
Теодор Жерико
Художник Теодор Жерико прожил короткую жизнь – всего 33 года. Из них на творчество было отпущено лишь полтора десятилетия, но и за этот срок он успел столько, сколько иной творец не успевает и за 40. Его гибель стала огромной потерей для искусства – он был основоположником революционного романтизма в живописи и отразил в полотнах весь накал страстей своего века.
Детство и юность
Жан Луи Андре Теодор Жерико родился в 1791 году в Руане, в семье зажиточных буржуа, но большую часть жизнь провел в Париже.
Отец принадлежал к нормандской знати и владел табачными плантациями в южной части страны, а мать происходила из уважаемого купеческого рода. Она рано умерла, и Жоржу-Никола Жерико пришлось полностью взять на себя воспитание сына.
Юные годы будущего художника пришлись на период Великой Французской революции, однако бурные события тех лет обошли его родителей стороной.
Портрет Теодора Жерико
Как отпрыск знатного семейства Теодор должен был получить достойное образование и пройти военную службу. Он учился в пансионе и окончил Императорский лицей. Мальчик много общался с дядей.
Жан-Батист Каруэль собирал картины голландских и фламандских мастеров, часто брал Теодора в музей и поощрял его увлечение живописью.
Он оказал сильное влияние на формирование вкусов и предпочтений художника – в течение всей карьеры Жерико считал работы фламандцев эталонными и тяготел к батальному жанру.
Биография Теодора Жерико: Часть 3. «Итальянец»
Лошади, скачки, ипподромы, конюшни… В Италии Жерико не меняет своих пристрастий. В равной степени его впечатлили Сикстинская капелла и «мосса» – силовое противостояние перед скачками лошадей и надсмотрщиков, стремящихся удержать их до свистка за линией старта. Сладкий южный воздух навеивает художнику новые мотивы – эротические. Вообще, сложно поверить, что Жерико, с его жгучим интересом к жизни тела, анатомии, мышечному напряжению, не интересовался раньше любовной тематикой, однако это так. Великолепная конская морда или стоящие в ряд лошадиные крупы были для него дороже любовной эйфории. И вдруг в Италии возникает рисунок Жерико «Леда и лебедь», обыгрывающий известный эротический миф. Когда-то к нему обращался Микеладжело – любимый художник Жерико. Только «Леда» Микеланджело толкует о непреодолимом сладострастии, а «Леда» Жерико – о сопротивлении насилию.
Личная жизнь
О любовных увлечениях художника известно немного. Он так и не женился, а из детей у него был только внебрачный сын, плод кратковременной связи с женой дяди, Александриной Модест Карюэль. Роман не принес Жерико счастья, напротив, породил только чувство глубокого стыда и раскаяния.
Вероятный портрет Александрины Модест Карюэль
Родившегося ребенка пришлось отдать в приют, его мать спешно покинула Париж, а художник в знак скорби обрил голову и заперся в мастерской. Когда у Теодора появился шанс уехать в Италию, он устремился туда в поисках душевного покоя, но личную драму переживал до конца дней.
Сумасшедшие (1822)
Серия портретов душевнобольных, написанная Жерико незадолго до смерти, сегодня считается одной из вершин французской живописи XIX века. Эти портреты художник написал для доктора Жорже, директора одной из главных парижских психиатрических лечебниц. Всего Жерико создал десять портретов. В 1828 году их разделили поровну. Пять портретов были отосланы в Бретань некоему врачу по имени Марешаль, и с тех пор о них ничего не известно. А пять остались в Париже, у доктора Лашеза… Теперь эти портреты разбросаны по разным музеям. Каждый из них иллюстрирует определенную «мономанию» (одержимость). Жерико написал самых разных сумасшедших — страдающих клептоманией, страстью к азартным играм и прочими психическими расстройствами…
Сумасшедшая. Зависть (1822) Сумасшедший. Клептомания (1822) Сумасшедшая. Азарт (1822)
Картины из этой серии не были предназначены для продажи. Их не предполагалось показывать широкой публике, и этим объясняется их искренность и безыскусная простота
Фон и одежду Жерико лишь намечает, сосредоточивая внимание на лице душевнобольного. При этом художник не драматизирует болезнь, но подчеркивает ее признаки, а лишь честно констатирует то, что видит. Обстоятельства, при которых мастер получил заказ на портреты, загадочны
Принято считать, что их заказал Жерико директор парижской психиатрической клиники, предполагавший использовать их в качестве учебных пособий. Однако душевное состояние Жерико в последние годы жизни было весьма неустойчивым, и это дает основание предполагать, что художник сам наблюдался у доктора Жорже. Серию портретов, в таком случае, уместно рассматривать как плату за лечение или же как своеобразную форму психотерапии
Обстоятельства, при которых мастер получил заказ на портреты, загадочны. Принято считать, что их заказал Жерико директор парижской психиатрической клиники, предполагавший использовать их в качестве учебных пособий. Однако душевное состояние Жерико в последние годы жизни было весьма неустойчивым, и это дает основание предполагать, что художник сам наблюдался у доктора Жорже. Серию портретов, в таком случае, уместно рассматривать как плату за лечение или же как своеобразную форму психотерапии.
«То, что другие художники выражают только во взгляде персонажа, в картинах Жерико передано в самом методе изложения темы — от общего колорита до мельчайшего мазка», — комментирует серию «Сумасшедших» писатель Бернар Ноэль. Жерико проникновенно и сочувственно показывает душу каждого персонажа — душу мятущуюся, не знающую покоя… «Сумасшедшие» сыграют немаловажную роль в истории живописи: их отголоски можно будет найти в работах Делакруа и Сезанна, Курбе и Мане.
Сюжет[ | ]
Четыре наездника скачут по беговому полю. Небольшие фигурки всадников и лошадей представлены на фоне пейзажа. Грозовые облака заволокли небо, тёмно-синяя полоса то ли холмов, то ли моря отделяет его от земли. Художник избрал вариант с движением, развивающимся не в ракурсе, а параллельно нижнему краю полотна. Белый столб, ярко освещённый солнцем, у правого края картины — отправная точка этого движения, всадники уносятся от него налево, в сторону открытого пространства, поле слегка понижается в том же направлении. Второй дистанционный столб виднеется в глубине, подчёркивая активное начало композиции.
Художник, писавший обычно свободными динамичными мазками, отличился здесь «ювелирной отточенностью исполнения». Небольшие мазки в некоторых местах словно сплавлены деликатной кистью, изображение детализировано, и тем не менее картина передаёт «специфически романтическое восприятие мира».
Лошади на полотне несутся, выбрасывая ноги одновременно вперёд и назад. Через много лет, когда Эдвард Мейбридж, используя фотоаппарат, зафиксировал все фазы галопа (1878), стало ясно, что в момент заноса передних ног вперёд задние уже подбираются под живот, и на мгновение все ноги кажутся соединёнными, а лошадь на некоторое время повисает в воздухе. Огюст Роден в «Беседах об искусстве» отмечал, что современные художники, используя моментальную фотографию, «имеют своё представление о правде» и указывают на недостоверность бега лошадей в картине Жерико:
Любовная лихорадка с перерывом на Италию
Женщины любили ловкого, горячего и хорошо сложенного Теодора, к тому же он был весьма хорош собой, таинственно романтичен и мечтателен. Сам Жерико нуждался в постоянном риске, опасность его заводила и подпитывала творческое горение художника. И случилось ему влюбиться в молодую супругу своего родного дядюшки (брата матери) Александрину Карюэль, которая не смогла сопротивляться и отдалась пылкой страсти. Но всё раскрылось, семья была в ужасе. Романтики склонны к экзальтации – Жерико громко проклинает себя за случившееся и бежит в Италию.
Флоренция, Неаполь и Рим, местные церкви и музеи, потрясения и творческий шок от работ Микеланджело и других мастеров, альбом и карандаш в этот год отвлекали и развлекали художника, но счастливее и веселее он не стал. Кроме одиночества и любовных неурядиц его преследовала жажда грандиозной, масштабной, исторически значимой работы, необходимой обществу.
В 1818 году, не обретя ни капли покоя, Теодор возвращается во Францию и вновь находит Александрину. Их связь снова в центре скандала, родственники увозят молодую женщину, которая уже ждёт ребёнка, в глушь. Впоследствии она родит сына, которого Теодор никогда не увидит. Мальчика на деньги деда (отца Теодора) устроят в приют.
Сочинение-описание по картине «Плот «Медузы» Теодора Жерико
- СОЧИНЕНИЕ-ОПИСАНИЕ
- ПО КАРТИНЕ ТЕОДОРА ЖЕРИКО
- «ПЛОТ «МЕДУЗЫ».
Теодор Жерико, Плот «Медузы», 1819г., Лувр, Париж. i
План сочинения:
-
- Историческая основа сюжета картины.
- Процесс создания полотна.
- Описание картины.
- Мое отношение к произведению.
Я хотела бы рассказать о картине Теодора Жерико «Плот «Медузы», написанной в 1819 году. Это произведение трогает меня до глубины души, заставляет испытывать ужас и содрогание при мысли о том, что пришлось пережить героям, изображенным на полотне.
Сюжетом для написания картины послужила реальная трагедия, произошедшая в 1816 году. Фрегат «Медуза» направлялся в Африку, непрофессиональный капитан посадил судно на мель.
Пассажирам судна пришлось эвакуироваться: часть людей села в шлюпки, а ещё 150 человек поместились на плоту, сколоченном из обломков корабля, который шлюпки тянули за собой. На море началась буря, и плот стал совершенно неуправляемым.
Капитан, испугавшись, что в панике люди могли бы попытаться перебраться на шлюпки, принял роковое решение обрубить канат, обрекая тем самым 150 человек на верную смерть. Во время шторма люди гибли в борьбе за безопасное место возле мачты, тот, кто оставался ближе к краю плота, просто падал в воду.
Таким образом, все находящиеся на плоту были вынуждены скитаться по морю две недели, мучившиеся от голода и жажды люди пили соленую морскую воду и поедали трупы умерших, сбрасывали в море больных и раненых. К моменту спасения, высланным для эвакуации с «Медузы» груза барком «Аргус», из 150 человек в живых осталось лишь 15.
Конечно, живопись – вид искусства, рассказывающий о настоящем моменте, во многом скрывающий прошлое и будущее изображаемого события, но картина «Плот «Медузы» не может оставить равнодушным даже того зрителя, который не знает обо всех леденящих душу подробностях этого ужасного кораблекрушения.
Жерико находился в поиске темы для большого полотна, выбирая кровавые и загадочные сюжеты из мифологии и истории.
Воссоздавая в своей мастерской то ужасное событие живописец изучал все доступные ему материалы, встречался с людьми, которые имели информацию о произошедшем. Служивший на фрегате плотник сделал для него уменьшенную копию плота.
Сам Жерико размещал на нём восковые фигурки и искал подходящую композицию, делал наброски и эскизы тел, писал этюды моря и неба. В поисках сюжета живописцем перебирались разные варианты: спасение бедствующих, каннибализм, борьба на плоту. В итоге для изображения было выбрано последнее утро скитания, когда на горизонте показался, еле виднеясь, барк.
Почти все пространство картины занимает дрейфующий в море плот, на котором находятся люди – клубящаяся масса тел. На переднем плане полуобнаженные, почти погруженные в море тела погибших.
Выжившие устремлены вперед, их лица скрыты от нас, все они смотрят куда-то на горизонт: там, вдали показалась еле заметная точка – силуэт корабля, призрак надежды на спасение. Вокруг плота беспощадное море, справа поднимается тяжелая грозная волна, утреннее небо затянуто темными мрачными тучами.
Человек перед лицом бушующей стихии, борьба между жизнью и смертью, ускользающая в утренней морской дымке надежда – эта картина будто обращается к каждому, кто смотрит на неё, к людям вообще. 35 кв.м.
полотна – это портал между миром плота «Медузы» и нашим, художник дает возможность зрителю ступить на эту колеблющуюся поверхность, почувствовать, осознать, что все мы – пассажиры этого хрупкого судна.
Теодор Жерико, как яркий представитель романтизма, раскрывает глубинную идею произведения именно посредством принципов этого эстетического направления. Тут и отрешенный от всего мира герой, если воспринимать плот и его пассажиров как единое целое, и противоборство этого героя с миром, его противостояние стихии.
Я, глядя на эту картину, вспоминаю иллюстрации из Библии, изображение великого потопа. Господь наказал людей за грехи.
Но в трагедии «Медузы» виновны вовсе не пассажиры, которые, ступая на борт, не могли и подумать, что им предстоит пережить и что вернуться из плавания совсем немногие. И все же нельзя отрицать присутствие религиозной тематики в произведении.
На картине я вижу надежды, веру – корабль на горизонте и спасение близко! Судьба человека трагична, он мал и беспомощен, но вместе с тем прекрасен и заслуживает милосердия.
Выбор пути, Верне
Рациональный и здравомыслящий отец надеялся, что сын остепенится и благоразумно выберет профессию юриста или займётся коммерческой деятельностью. Но в 1808 году Теодор, распрощавшись с лицеем, объявил отцу, что даже никакой дилеммы нет – он точно знает, чего хочет. Деньги у него были (наследство матери), желания и решимости хоть отбавляй. Он сразу приобрёл породистого коня, а во-вторых, стал брать уроки именитого художника-баталиста, исторического живописца Карла Верне (1758-1836).
Через два года Жерико – живописец, всё уже перенявший у мастера и, наверное, переросший его по стремлению к возвышенному и серьёзному. Теодору становится тесно и скучно, он заключает, что его лошадь явно затмевает лошадей Верне и уходит от него.
«Плот «Медузы» (1819)
После возвращения из Италии Жерико нашел новую тему для своей картины, которую назвал «Плот «Медузы». Фрегат «Медуза» потерпел крушение, в результате которого много людей погибло, а 15 человек, оставшихся в живых двенадцать дней носило по океану без пищи и воды, пока не появился вдали бриг «Аргус», спасший уже потерявших надежду людей. На своем полотне Жерико запечатлел именно этот момент. Публика была знакома с историей «Медузы». И ей было понятно, что Жерико изобразил не буйство морской стихии, а эгоистическую стихию человеческих отношений, когда люди, в экстремальной ситуации истребляют друг друга ради собственного выживания.
Критики не одобрили картину Жерико. И только много позже нашелся-таки критик, который дал серьезную оценку творчеству Жерико. Это был Шарль Клеман – автор первой книги об удивительном художнике Теодоре Жерико. Именно он увидел в полотне идеи сострадания, солидарности и человечности.
Биография Теодора Жерико: Часть 5. Безумец
«Плот Медузы» также не нашёл понимания у французской публики. Картина содержала срытое обвинение властей, продавших патент на плавание кому попало, в коррупции, и это никак не способствовало официальному признанию. Жерико безумно переживает. Кто-то порекомендовал ему показать картину в Англии. И действительно, в Лондоне к ней выстраиваются внушительные толпы. Боле 50 тысяч человек посмотрели «Плот Медузы», критики увидели в Жерико новое слово французского искусства, а сам Жерико покорён искусством английским – в первую очередь, пейзажами Констебла и Тёрнера. В Англии Жерико увлекается изготовлением литографий, а в остальном всё как всегда – опять заводит скандальные романы с женщинами старше себя и пишет лошадей. О первом осталось свидетельство в виде письма Жерико приятелю: «Одна дама, не первой свежести, но еще довольно красивая, вбила в голову, что влюблена в меня. Называет богом живописи – должно быть, ей приятно любить бога…» О втором – в виде знаменитой картины «Дерби в Эпсоме».
В 1821-м Жерико возвращается в Париж, а его душевное здоровье только ухудшается. Наблюдать его берётся выдающийся психиатр своего времени Этьен-Жан Жорже. Он работал в Сальпетриере – парижском госпитале для умалишенных и, помимо терапии, предоставил Жерико материал для замечательной серии портретов маньяков и сумасшедших, которые художник напишет перед смертью.