Исторические портреты верещагина василия васильевича

Политики в опиумной лавочке (1870)

Поездка Верещагина в Туркестан была очень плодотворной. Он старался зафиксировать всё, что видел вокруг: быт, нравы, обычаи местных жителей. Картина «Политики в опиумной лавке» наполнена жизненной правдой и чёрным юмором. Она выполнена с фотографической точностью и передаёт массу деталей, которые можно рассматривать часами.

Посетители опиумной лавки — это отбросы общества, которые тратят последние деньги на опиумную затяжку

Грязные, босые, оборванные, в страшных лохмотьях, но как важно они дискутируют! В глаза бросаются их чёрные от грязи ступни. Таких людей не волнует их внешний вид

Это необычное сообщество обсуждает какие-то серьёзные проблемы. О чём они говорят — неизвестно. Видимо, решаются важные мировые проблемы.

4

1867-1874: Туркестанская серия

Он вернулся в Россию и напросился в художники к генералу К.П. Кауфману, назначенному генерал-губернатором и командующим войсками Туркестанского военного округа. Это новое долгое путешествие, которое предпринял 24-летний Верещагин, было полно самых разнообразных опасностей.

Однако самое серьезное испытание ждало Верещагина в войсках Кауфмана. Это произошло в Самарканде, когда крепость, в которой укрылось около шестисот русских солдат, окружило ханское войско численностью в пятьдесят пять тысяч человек. Силы были настолько неравны, что результат сражения был, казалось, предрешен.

По многу раз азиаты бросались на ворота и в проломы крепостной стены. Тысячи и тысячи воинов раз за разом штурмовали осажденную крепость. А русским неоткуда было ждать подкрепления. Уже в первые два дня гарнизон потерял около ста пятидесяти человек. Верещагин дрался вместе со всеми. Казалось, он не ведает страха и всегда оказывается в самых опасных и рискованных местах. Одна пуля попала ему в ружье, другая — в шляпу, кем-то брошенный камень поранил ногу. Это был, наверное, единственный в своем роде художник-солдат.

Осажденные выстояли. Верещагин получил Георгиевский крест «За блистательное мужество и храбрость». Итогом пребывания в Средней Азии стала персональная выставка в Петербурге.

Эльбрус. 1867

Постоялый двор близ Ташкента. 1867

Улица в деревне Ходжагенте. 1868

Узбек, старшина (аксакал) деревни Ходжагент. 1868

В горах Алатау. 1869-1870

Киргизские кибитки на реке Чу. 1869-1870

Киргиз. 1869-1870

Устроив выставку в Петербурге и поразив северных жителей экзотикой далекого юга, Верещагин снова рвется под палящие лучи туркестанского солнца. Кажется, он уже навсегда отравлен бациллой странствий, и для нормального, здорового существования ему обязательно нужны — простор, горячий ветер пустыни, новые впечатления, постоянное ощущение опасности и риска.

Он бродит по диким местам, заглядывает в самые дальние и потаенные уголки и ищет на свою голову приключений. На этот раз его экзотическую фигуру с этюдником можно было встретить на границе с Китаем. Он ночевал прямо в степи на земле, охотился, а к кумирням, в которых он отдыхал, подходили и рычали голодные хищники. Вероятно, он чувствовал себя самым счастливым и свободным человеком на свете…

Араб на верблюде. 1869-1870

Верблюд во дворе караван-сарая. 1869-1870

Дутарист. 1869-1870

Китайская палатка. 1869-1870

У крепостной стены. Пусть войдут. Около 1871

Торжествуют (эскиз). Около 1872

Вернувшись из путешествия, он вновь уехал из России и осел в Мюнхене. Там, Верещагин осмыслил свои туркестанские впечатления и за три года создал громадную коллекцию картин. Это были теперь всем известные — «Двери Тамерлана», «Продажа ребенка-невольника» и большая серия картин «Варвары», которую сам художник называл «героической поэмой». В «Варварах» Верещагин, словно предвосхищая возникновение кинематографа, попытался оторваться от статики отдельной картины и показал развитие событий, шаг за шагом, во времени. Зритель имел возможность как бы покадрово проследить весь ход операции — от ее начала и до трагического завершения. Верещагину настолько полюбился этот метод — серийного написания, — что впоследствии он часто писал именно так.

Он нанял в пригороде Мюнхена мастерскую с навесом, позволявшую ему писать натурщика, постоянно освещенного солнцем. Именно поэтому все его большие картины, выполненные в мастерской, производят впечатление писанных с натуры, так реально в них передано ощущение жаркого азиатского солнца.
Вообще же принцип документальной точности был для него главным. Он всегда рвался в самое пекло событий, чтобы самому перечувствовать и пережить все то, что чувствуют и переживают его герои. Он полагал, что правда жизни и сила искусства заключаются в максимально точном изображении видимого, и поэтому его картины кажутся как бы застывшими кадрами документальной хроники. Это действительно своего рода документальное кино XIX столетия, в котором все точно и достоверно, даже метка на халате узбека.

При жизни Верещагина его картины пользовались огромным успехом. Художник любил и умел устраивать свои персональные выставки, тратя на это значительные средства. Он специально декорировал залы бордовым бархатом, умело освещал картины, в том числе электрическим светом, раскладывал рядом с ними коллекции экзотических восточных предметов и приглашал музыкантов играть перед своими картинами. Поэтому для зрителей, где бы ни проходили выставки художника — в Лондоне или Вене, в Петербурге или Мюнхене, они всегда были значительными событиями, собиравшими массу народа.

Туркестанский солдат в зимней форме. 1873

Калмыцкий лама. 1873

Василий Верещагин. Туркестанская серия

Верещагин участвовал в походе русских войск под управлением Кауфмана в завоевании Средней Азии. В июне 1868 года в составе небольшого русского гарнизона Верещагин принимает участие в обороне Самаркандской крепости от войск бухарского эмира, за что награжден орденом Св.Георгия 4-й степени, который присуждался за особые боевые заслуги. Это была единственная принятая художником награда. Вернувшись из Туркестана, Верещагин в 1871 году поселяется в Мюнхене, где на основе этюдов и привезенных коллекций продолжает работать над туркестанскими сюжетами. В окончательном виде Туркестанская серия включала в себя тринадцать картин, восемьдесят один этюд и сто тридцать три рисунка — в таком составе она была показана на первой персональной выставке Верещагина в Лондоне в 1873 году, а затем в 1874 в Петербурге и Москве.

То, что показал Верещагин в Туркестанской серии, было ново, оригинально, неожиданно: это был целый неведомый мир, представленный замечательно ярко в своей правде и характерности. Изумляли краски и новизна письма, техника, не похожая на технику русских современников, казавшаяся необъяснимой у молодого художника-любителя, всего лишь несколько лет всерьез занимавшегося живописью. Многим из художников (в их числе Перову, Чистякову, поначалу Репину) Туркестанская серия казалась инородной и даже чужеродной в русском искусстве, «цветными заплатками» на его строгих одеждах, но преобладающим стало мнение, выраженное Крамским: Туркестанская серия — блестящий успех новой русской школы, ее безусловное достижение, «высоко поднимающее дух русского человека», заставляющее сердце биться «гордостью, что Верещагин русский, вполне русский».

Успех Туркестанской серии в России, как уже отмечалось, был громадным. «По моему мнению, это — событие. Это завоевание России, гораздо большее, чем завоевание Кауфмана», — резюмирует общественное мнение Крамской… Московский собиратель П.М.Третьяков, купил в 1874 году Туркестанскую серию … и открыл ее для широкой публики сначала в помещении Московского общества любителей художеств, а затем после пристройки новых залов специально для верещагинской серии — у себя в галерее.

Верещагин наделен удивительной, по его выражению, «прямо страшной памятью прошлого», прочно удерживавшей малейшие подробности виденного и позволявшей возвращаться к ним спустя много лет. Перебравшись в Мюнхен, он продолжает писать туркестанские этюды и картины. Он работает с натурщиками, сверяет каждую подробность с подлинными костюмами, оружием, утварью, привезенными из Туркестана, однако очень многое делает по памяти. Художник ничего не привносит «от себя». Его задача — достигнуть адекватности между тем, что он пишет, и тем, что предстает его внутреннему взору, не допустить «двоедушия», по стасовскому выражению, между реальностью, как она живет в его памяти, и живописным изображением…

Данную статью и изобразительный ряд я нашёл на изумительном сайте http://veresh.ru, где о В. Верещагине можно узнать и увидеть по больше.

Богатый киргизский охотник с соколом

Картина «Богатый киргизский охотник с ястребом» посвящена другу Верещагина Байтику Канаеву, с которым они познакомились в 1867 году, когда Байтик прибыл в столицу Российской империи в качестве представителей Туркестана на торжественный прием, устроенный царем.

Высокий, сильный и колоритный представитель кочевой интеллигенции, хорошо знавший русский язык, вызвал у художника огромное уважение и интерес.

В свою очередь, Байтик Канаев, никогда раньше не видел подобных изображений, потому что ислам запрещает рисовать живых существ, был поражен талантом Верещагина.

Позже, во время туркестанских походов, известный киргизский живописец и батыр, испытывавший резкое неприятие Кокандского ханства, благосклонно относился к России.

Перед атакой. Под Плевной (1881)

Огромный холст высотой в четыре метра в человеческий рост закрывает момент ожидания начала атаки. Балканская война была известна своей особой жестокостью и посредственным руководством. Под Плевной были убиты тысячи русских солдат. Верещагин был свидетелем происходящего. Он рисковал своей жизнью и активно участвовал в боевых действиях. Именно это позволило создать удивительное по психологической насыщенности большое полотно.

Художник утверждал, что только участвуя в событиях, проливая кровь, осознавая холод и голод, можно написать достоверную картину войны. Поэтому картины Верещагина всегда имели огромное влияние на публику.

Мулла Рахим и мулла Керим по дороге на базар ссорятся

В 1869-1870 годах Верещагин снова посетил Туркестан. Там его ожидали наполненные опасностями приключения и удивительные открытия, в результате которых он написал обширную серию рисунков и зарисовок с натуры, которые позже использовал для создания туркестанской серии полотен.

В окончательном варианте туркестанская серия содержала 13 картин, 81 этюд и 133 рисунка, в том числе картину «Мулла Рахим и мулла Керим дерутся на пути к базару». В таком виде он был выставлен в Лондоне в 1873 году.

Эти работы отличаются разнообразием сюжетов полотен, в которых освещены разные стороны повседневной жизни, специфика общественных отношений и обычаев народов Азии.

Типы природы Средней Азии тесно пересекаются с этнографически точным отображением ярких народных образов и своеобразием местных обычаев.